Знание-сила, 2000 № 01 (871)

Микроорганизмы — великие алхимики Природы, превращающие ее одежды в прах или золото. Управление ими дает особую власть над ресурсами экосистемы. Как и человек, они оказались виновниками колоссальных биосферных кризисов, где выступили как сверхконкуренты, не имеющие себе равных. Первый кризис — это «скисание мирового бульона», когда свыше трех миллиардов лет назад протобактерии исчерпали всю хемоорганику и сильно закислили среду первичного океана. Для борьбы с закислением «были созданы» протонные насосы мембран, которые составляют ныне основу жизни, участвуя в фотосинтезе и дыхании. Второй кризис связан с выделением свободного кислорода цианобактериями около двух миллиардов лет назад. Поток этого обжигающего и ядовитого отхода «солнечной фабрики сахара», без которого мы теперь не можем жить, окрасил небо в голубой цвет, осадил толщу ржавчины в океане и привел к появлению эукариот, многократно защищенных от окисления.

В современном кризисе, сотворенном руками человека, цианобактерии также принимают участие, активно реагируя на тепловое и химическое загрязнение. Исследования иммунохимической лаборатории А.Я. Кульберга показали, что при стрессовых физикохимических воздействиях они выделяют протеогликаны — вещества, контактирующие с молекулами «защиты и опознавания» на поверхности клеток. Этими веществами они воздействуют на прочих обитателей гидросферы, а косвенно и на человека, вызывая болезни обмена и мутации, в том числе в клетках эндосимбионтов.

«Если потереть лампу». Человек и Дурман

Только увижу

путника в одежде светлой, белой -

что нам делать, куда деваться?

Ольга Седакова

Каждый из сателлитов человека подобен джинну из лампы: он может верно служить, совершая чудеса, а может вырваться из-под власти заклинаний и принести бесчисленные разрушения. Таким джинном стал натиск цивилизованной культуры, нашествие новых форм микробов и вирусов… Еще один опасный спутник нашего вида — дурман. Без преувеличения можно сказать, что одурманивающие (или психоактивные) вещества используются каждым человеком во всех популяциях Земли, да еще и с древнейших времен.

Природный дурман попадает к людям не только в виде галлюциногенов (пейот, строфария, спорынья), наркотиков (конопля, кока, мак), алкоголя (виноград, злаки, клубни), табака, но и в виде чая (пришедшего из китайского культа), кофе (напиток монахов Эфиопского нагорья), какао (сырье для «чоколатля» — мистического напитка ацтекской знати) и косвенным образом — сахара (начал завозиться в Европу для подслащивания какао, чая и кофе). Все эти продукты вызывают сильное или слабое пристрастие. Человек применяет их скорее не в пищевой, а в ритуальной сфере — это не «продукт потребления», а предмет культа. Они по сей день продолжают быть важной статьей лицевой и теневой экономики мира. Технологическая революция привела к изобретению способов массового производства дурмана и он превратился в опасную стихию. Так же как микробы поражают немощный организм, дурман нападает на общества со слабым «иммунитетом», роль которого играют этика и аксиология. Но когда же человек впервые приобрел этого спутника?

Вероятно, уже самые далекие наши предки обладали практикой одурманивания, которая внесла немалый вклад в историю развития социокультурной среды. Этноботаник Теренс Маккена предполагает, что это один из ключей к разгадке эволюции древних людей. Он считает, что реальным источником одурманивания были повсеместные псилоцибиновые грибы, а эволюционным эффектом — быстрое увеличение размеров мозга. Эволюция головного мозга — загадочная область становления человека, к которой мы еще вернемся в дальнейшем разговоре. Вероятно, дурман и в самом деле мог стать одним из многих ее факторов, но не действуя прямо на мозг или гены, а формируя особый социальный отбор и информационную среду.

Не только люди склонны к опьянению. Широко известно увлечение разных животных мухоморами или забродившим соком деревьев. Приматы получают удовольствие от десятков видов лекарственных и дурманящих растений. Иногда возникает стойкая привязанность к первоначально отталкивающему вкусу, что особенно характерно для человека. Постоянные потребители дурмана — общественные насекомые. Они и здесь применяют «промышленный подход»: сбраживаемый сок загружается в раздутые брюшки особей-цистерн, и все желающие могут отведать из такого «винного бочонка». Собственно, для этого-то им и нужна тля. Еще в жилищах муравьев обитает «привилегированная» группа сожителей, снабжающая их хмельными и одновременно гибельными выделениями. Заметим, что люди поставили себе на службу культурные растения если не в первую, то во вторую очередь для производства дурмана, есть у них место и таким же «сожителям». Чем объяснить такую потребность, присущую столь разным существам? Может быть, наличием особой «мыслительной» функции?