Знание-сила, 2000 № 01 (871)

Можно рассматривать культуру не как социальный, а более широко — как экологический феномен. Тогда она будет выглядеть в виде потока экстрагенетической преемственности, обеспечивающего высший уровень адаптации вида. Ибо потомки наследуют от предков не только генотип, но и материю, энергию и информацию, которые многократно увеличивают выживаемость вида. Проще говоря, детеныши безвозмездно получают пищу, родительскую заботу и «курс выживания и охоты». В этом потоке преемственности есть три ветви. Первая охватывает материальную культуру: убежища, гнезда, запасы, инструменты, игрушки и даже «производство» — особые способы получения ресурсов (к ним, например, относится рассада грибов, которую переносит муравьиная самка в новое гнездо). Вторая ветвь — «знания и умения». Третья — способы общения: язык, средства самовыражения, правила зтики. Толчем обладают некоторые животные, — умение использовать инструменты, обмениваться информацией и познавать и изменять мир, у человека развилось до необыкновенного уровня, благодаря чему наш вид получил экологическую уникальность, а культура стала явлением биосферного масштаба.

Главная гордость человека — материальная культура, особенно умение строить города, обустраивать дикую землю. Это и основа нашего процветания, и причина конфликта с природой и неустойчивости вида. Однако возводить великие сооружения люди стали только последние пять тысяч лет. До этого их жилища не выделялись среди гнезд, бобровых плотин, лабиринтовых муравейников и вавилонских термитников. Даже такие явления, как производство, технология и разделение труда, не уникальны для человека. Общественные насекомые знамениты своим «медовым аэровокзалом» улья, «агрикультурой» грибов и «скотоводством» тлей. Конечно, в их достижениях велика доля инстинктивного автоматизма. Но уже давно известно: все то, что человек делает мастерски (говорит, печатает, играет на рояле, водит машину), основано не на обдумывании, а на автоматических рефлекторных действиях.

У животных обнаруживаются даже «начала экономики», когда младшие поколения «наследуют имущество» старших: землю (охраняемый индивидуальный участок), жилище (систему нор или гнездо), запасы еды, инструменты и даже интеллектуальную собственность — как это было замечено у обезьян, у которых некоторые полезные умения распространялись внутри семейных кланов. Но помимо таких «ноу-хау», как умение ополаскивать корни, играть в снежки или разбивать черепаху о камни, выработка сложного поведения у птиц и зверей порой требует внушительного «курса обучения» у более опытных сородичей. Только тогда появляется способность выжить и оставить потомство. Именно поэтому выросшим в неволе животным приходится туго, когда они оказываются на «желанной» свободе. Конечно, у человека развиваются высшие формы культуры: философия в когнитивной сфере, речь, искусство и религия в ритуально-коммуникативной сфере. Но можно ли поручиться, что, скажем, домашние собаки, воспитанные в сложной информационной среде, не имеют собственной системы ценностей, объекта для поклонения и не распознают вербальную речь?

Путь человека — лучшее доказательство того, что адаптивный успех вида связан не только с эволюцией генов, но и с экстрагенетическим потоком приспособлений, способных дорасти до уровня Культуры. В ее лоне зародились важные сателлиты — вещи, слова, идеи. Как ни странно, но они стали важнейшим качеством экологии нашего вида, с их помощью человек превратился из тропического млекопитающего в явление природы.

«Зоопарк Левенгука». Среди малых врагов и друзей

Говоря о «человеческом обществе», мы почти никогда не задумываемся над тем, что в реальности зто явление не ограничивается связями «человек — человек», а представляет собой сложный экоценоз, в котором доля сателлитов огромна: сельскохозяйственные животные и растения обеспечивают людей (и друг друга) пищей, а микроорганизмы — болезнями и, как ни странно, здоровьем. Открытие микроскопа принесло миру знание об «анималькулях», а позднее и о том, что в природе существует не только взаимосвязь, но и взаимопроникновение организмов. Это делает биосферу именно сферой, а не просто скоплением отдельных живых существ. Нетрудно представить себе дерево как целый город, полный больших и малых обитателей, в которых также ютятся свои крохотные квартиранты. Даже обычная птица ~ на самом деле, «летающий биоценоз», в котором живет сотня видов разных козявок и червяков, тьма микробов, в легких — грибы, на ногах — налипшая икра, а в чреве хранятся семена священной омелы. Тело «природного» человека тоже не бедствует: дает приют членистоногим, червям, грибам, бактериям, водорослям, простейшим, вирусам, и этот «зоопарк» насчитывает сотни триллионов организмов — на 1013 клеток тела приходится 1014 одних только бактерий! Среди них иногда попадаются «вредные», а точнее, патогенные, которые способны взломать защиту и вызвать инфекционный процесс.