Золоченые

Он оглядывается на нее, и в его глазах появляется ужас. Представляю, что он видит – смертовизга, рычащего и жуткого, но мне теперь открывается нечто иное. Я вижу лишь свою подругу Катью, все еще белокожую, даже в облике смертовизга, и рыжие волосы, ставшие ярко-алыми шипами.

Это правда она.

После всех наших молитв о мирном посмертии для Катьи она снова здесь, на поле боя. Вот кем она стала.

И теперь к ней приближаются джату – по двое с каждой стороны и еще двое сзади. Они собираются ее убить.

Они собираются снова ее убить.

Меня сотрясает столь бездонный гнев, что пробуждает самые недра дремлющей во мне мощи. Мой голос вдруг превращается в нечеловеческий рокот, рождающийся глубоко внутри меня.

– Смертовизги! – кричу я всем, кто слышит. – Защитить Катью!

Их сердцебиение замедляется, глаза стекленеют. Они несутся к Катье, уничтожая солдат на своем пути. Алаки, джату, все разлетаются в стороны, когда смертовизги мчатся выполнить мой приказ.

Побледневший Кейта остается рядом со мной.

– Катья? – повторяет он ошарашенно. – Что ты имеешь в виду, Дека, скажи мне?

Пытаюсь найти слова для ответа, как вдруг на нас падает огромная тень. Это мамунт императора. А на лице его величества – выражение, которого я еще никогда не видела. Чистая, неподдельная ярость. И в этой ярости он тычет в меня пальцем.

– Алаки сошла с ума! – кричит он. – Убить предательницу! Убить Деку из Ирфута!

У меня сжимается нутро.

– Ваше величество, – выдыхаю я в ужасе. – Я…

Руки в красной броне стаскивают меня с Иксы.

«Дека!» – рычит он, бросаясь на них, но император тычет и в него:

– Уничтожить и тварь тоже!

Джату мгновенно наставляют на него оружие, в глазах каждого пылает жажда крови.

– Икса, беги! – кричу я. – Беги!

«Дека!» – возмущается он.

– Беги, Икса! Беги к Катье! – реву я, вдалбливая образ смертовизга с алыми шипами ему в голову.

Ничего больше я не успеваю приказать – рот мне затыкает кляп, а руки в доспехах прижимают меня к песку, чтобы я не могла пошевелить кистями. Когда с меня стаскивают шлем, я смутно успеваю увидеть, как Икса несется прочь к Катье, и слышу полные страха вздохи.

– Глянь на лицо!

– Она прямо как смертовизг! Одна из них!

– НЕТ! НЕТ! – кричат где-то рядом Адвапа и Аша, присоединяясь к ропоту сестер по крови.

Императору плевать.

– Убить ее! – визжит он. – Убить предательницу сейчас же! Убить любую, кто попытается ей помочь!

Надо мной торопливо снуют тени. Когда я вновь поднимаю взгляд, передо мной с мечом в руке стоит капитан Келечи. На его лице – отстраненное спокойствие.

– Ты сама это на себя навлекла, алаки, – произносит он, поднимая клинок.

– СТОЙТЕ! – прорывается вперед Кейта, но другие джату быстро прижимают его к земле.

При виде этого мое сердце трепещет, меня пронизывают одновременно страх и облегчение. Кейта пытается меня спасти.

– Нет, вы не можете, капитан! – кричит он с отчаянием.

Капитан Келечи качает головой:

– Ты ей не поможешь, Кейта. Ты видишь, кто она. – И он снова заносит меч.

– Тогда позвольте я сам! – Глаза Кейты полны решимости. – Позвольте мне ее убить! Я – ее уруни, и это я должен нести за нее ответственность.

Сердце обрывается. Что он сказал?..

Когда капитан не отвечает, Кейта пытается снова.

– Она спасла вам жизнь! – кричит он. – Она спасала всех нас – бесчисленное множество раз! Если вы это сделаете, вы обесчестите все, что она для вас делала!

Капитан Келечи замирает, но потом поворачивается к Кейте, который отчаянно кивает.

– Ей нужна мирная последняя смерть, – шепчет он. – Вы многим ей обязаны. Мы все перед ней в долгу. Пусть она предательница, сначала она убивала на нашей стороне.

Кейта смотрит на меня, и все внутри обращается в лед. Я вижу в его глазах холод, отстраненность и абсолютную уверенность. Он не пытается меня спасти. Он хочет оборвать мою жизнь.

Прямо как Ионас.

Я содрогаюсь долгим, бесконечным криком, за которым следует тишина, свинцовая тяжесть. Меня снова предали. И снова юноша, которого я любила.

Капитан размышляет, глядя на меня сверху вниз. Затем опять поворачивается к Кейте.

– Попытаешься помочь ей сбежать – лишишься головы сам.

– Понимаю, – кивает Кейта. – Понимаю, что теперь ее ждет только смерть. Однако она – моя напарница, моя ответственность, и лишь я знаю, как с ней покончить. Лишь я знаю ее последнюю смерть.

В своем оцепенении я пропускаю его слова мимо ушей. Я больше почти ничего не вижу, не чувствую за этой глубокой, ноющей пустотой, что разверзается внутри.

Капитан Келечи поднимает взгляд на императора, наблюдающего за происходящим со спины мамунта.

– Ваше Величество?

Император кивает.

– И как ты это сделаешь, юный лорд Гар-Фату? – спрашивает он Кейту.

Кейта стряхивает удерживавших его джату и поднимается на ноги.

– Я ее расчленю, ваше величество, – отвечает он, и я вдруг ощущаю укол замешательства.

Я не умру от расчленения, Кейта это знает. Он знает…

Осознаю, что он пытается проделать, и в горле застревает вздох ужаса. Кейта пытается меня спасти – сделать так, чтобы я непременно выжила. Не обращая на меня внимания, он продолжает:

– Это единственный верный способ ее убить.

– Откуда знаешь? – интересуется император.