Золото Джавад-хана

Впереди шагал сам Вани-юзбаши — он указывал путь. Рядом с проводником, на породистом буланом жеребце ехал заместитель командира полка майор Котляревский. Объяснялись они между собой без переводчика — на всякий случай полковник Карягин оставил сестру Вани при себе, в середине колонны. Впрочем, для того, чтобы понимать друг друга, майору и проводнику вполне хватало некоторого количества простых жестов.

Следом за авангардом в молчании продвигался отряд, старавшийся ничем себя не обнаружить.

…Редкую линию неприятельских пикетов, выставленных вокруг лагеря, миновали благополучно. Незаметно удалось обойти также персидский отряд, охранявший большую дорогу. Однако сразу после этого из темноты, на расстоянии пистолетного выстрела вдруг появился дозор, состоявший из нескольких всадников.

С этим конным разъездом было покончено в считанные мгновения. Но, к сожалению, выстрелы, внезапно прогремевшие в ночной тишине, тотчас были подхвачены остальными персидскими караулами, породив беспокойство в неприятельском стане.

Скрываться дальше не имело смысла — важнее скрытности стала теперь быстрота передвижения.

— Поторопитесь, братцы!

— Скорее, скорее…

— А ну-ка, поспешай! Навались! — в полный голос подбадривали своих солдат те немногие офицеры и унтер-офицеры, которые еще оставались в строю.

Пока противник просыпался, пока принц Аббас-Мирза разобрался, в чем дело, пока поднимал войска и направлял их в погоню — сплоченный отряд русских воинов быстрым шагом преодолел уже с десяток верст по холмам и ложбинам и очутился у стен Шах-Булаха. Более того, точно, как и предвидел полковник Карягин, значительная часть неприятелей, вместо того чтобы устремиться в опасную погоню, отдала предпочтение безнаказанному и приятному разграблению русского лагеря…

Начинался рассвет. На возвышенности перед Карягиным темнела грозная и суровая каменная ограда замка Шах-Булах с шестью зубчатыми круглыми башнями. По приданиям, крепость эта была возведена шахом Надиром, а свое название получила от небольшой реки, протекавшей рядом. По сведениям, которые сообщил проводник, комендантом здесь был близкий родственник и друг наследного принца Аббаса-Мирзы, которого звали не то Ифиал-хан, не то Эмир-хан. При нем находилось полторы сотни человек пехоты — к тому же в лесу, неподалеку, стояли резервы, состав и численность которых установить не удалось.

В ранних утренних сумерках на фоне чистого неба вырисовывались фигуры часовых, ходивших на стенах от башни к башне. Внутри же замка все оставалось безмолвно и тихо. Гарнизон, совершенно не ожидая нападения, покоился крепким предутренним сном.

Медлить, а тем более колебаться, было нельзя.

— Пушки вперед!

Солдаты подкатили орудия под самые ворота.

— Ну, с Богом, братцы! — перекрестился полковник Карягин.

— Пли! — скомандовал по его сигналу Гудим-Левкович, и артиллеристы произвели дружный залп. Обитые железом старые ворота рухнули, и тотчас же через возникший пролом в замок бросились гренадеры и егеря.

— За мной, ребята! — Поручик Васильев бежал на штурм одним из первых. Размахивая шпагой, он проскочил через густое облако колючей пыли, поднявшейся от пушечных зарядов — и, за неимением достойной цели в поле зрения, выстрелил из пистолета куда-то в сторону соседней башни:

— Ур-ра-а!

За крепостными стенами укрывался целый лабиринт из улочек и узких переулков, однако штурм оказался даже более скоротечным, нежели предполагалось. Весь бой занял приблизительно четверть часа. Кажется, немногие из неприятелей успели даже понять происходящее. Изумление и панический ужас овладели ими настолько, что гарнизон, почти не оказав сопротивления, убежал через стены к реке. Персияне оставили на месте более тридцати человек убитыми — включая своего храброго, но беспечного хана. Их резерв, стоявший в удалении, также оказался застигнут врасплох, поддался растерянности и, в конце концов, так и не пришел на помощь гарнизону.

«Крепость мною взята, неприятель прогнан из оной и из лесу с малой с нашей стороны потерею… — лаконично сообщил главнокомандующему полковник Карягин в очередном своем рапорте. — Ожидаю повеления Вашего сиятельства».

— Господин полковник!

Пока егеря дом за домом и двор за двором осматривали замок в поисках солдат противника, Михаил Павлович на площади возле мечети выслушивал доклады ординарцев. Потери были, действительно, невелики — всего двое убитых и несколько раненых. Однако в строю под командой Карягина теперь осталось только сто семьдесят девять офицеров и нижних чинов, а также сорок пять зарядов для пушек[10].

— Господин полковник… — голова капитана Парфенова немного подергивалась после контузии, так что говорить ему было достаточно трудно: — Крепостные ворота бы надобно укрепить поскорее.

— Вот, спасибо за дельную мысль! Выполняйте… берите людей, сколько надо — и выполняйте!