Золотой Сын

– Можете выдохнуть, – отвечает ей синяя, – и тогда проживете еще тридцать секунд, в течение которых лопнут ваши барабанные перепонки, а также кровеносные сосуды. Лично я намерена задержать дыхание.

– Ненавижу космос! – стонет Севро, глядя на меня во все глаза.

– Да ты все ненавидишь, Севро, космос тут ни при чем!

Нам удается выйти из атмосферы Луны. Огонь медленно гаснет, и мы выходим в открытый космос, где, словно левиафаны в глубоких морях Европы, парят флагманы армады. Корабли облеплены стрелковыми башнями, будто ракушками, ангарные отсеки на днищах напоминают гигантские жабры. По полосам доставки медленно движутся торговые суда. Никто не обращает внимания на наше появление, за исключением кораблей, эскортирующих нас с Луны. Правительница не станет транслировать это на все Сообщество, но времени у нас в обрез.

Бежать нам некуда. Если бы на борту был Лисандр, мы могли бы пролететь прямо перед орудиями армады Цептера, теперь же придется пройти через строй.

Наш пилот спокойна как слон.

Как там она сказала? Изменить парадигму?

Но как? Думай, Дэрроу, думай!

– Выйдем на связь с одним из кораблей, – предлагает Августус. – Подкупим их, предложив крупную сумму в обмен на защиту. Купить можно любого.

– Нас глушат, мы даже в эфир выйти не сумеем, – напоминает ему Виргиния.

Мы погибнем, и все это прекрасно понимают. Августус не выказывает ни малейших признаков паники или смирения. Даже не знаю, как он относится к смерти. Наверное, я надеялся, что он побледнеет и начнет рыдать. Но, к его чести, лорд-губернатор проявляет удивительное мужество. Немного помедлив, он кладет костлявую руку Мустангу на плечо. Та удивленно вздрагивает.

– Нас могут расстрелять или выслать группу захвата, – спокойно говорит нам Августус, – так умрите же как подобает золотым!

Он говорит так вовсе не для того, чтобы показать свою силу перед лицом смерти, лорд-губернатор действительно уверен, что является существом высшего порядка, властителем человеческих судеб. Обычные люди рыдают в свой последний час. Цепляются за жизнь, даже когда надежды больше нет. Все, но только не он. Даже смерть не может лишить его гордости.

Золотые во многом очень похожи на алых. Проходчики готовы погибнуть ради своих семей или чести клана. Они не скулят, когда в шахте происходит взрыв, когда из темноты появляются гадюки. Просто падают замертво, и их друзья со слезами оттаскивают тела в сторону. Но мы-то знаем, что после смерти попадем в Долину, а вот что ждет золотых? Когда они погибнут, их плоть истлеет, а имена и деяния останутся в истории до тех пор, пока время не сотрет их. Вот и все. Если кому и следует сейчас цепляться за жизнь, так именно ауреям.

Я хочу остаться в живых, потому что несу факел, освещающий тьму, и не имею права дать ему погаснуть. Поэтому хватаю Севро за плечо и с жутким, зловещим смехом приказываю пилоту подвести нас как можно ближе к самому смертоносному кораблю на орбите, который как раз разворачивается, чтобы пойти наперехват.

– Подведи нас прямо к «Вангарду», – повторяю я синей.

– Тогда наши шансы на выживание снизятся до…

– Не надо мне тут про шансы, делай что сказано! – командую я.

Все тут же оборачиваются и смотрят на меня. Не то чтобы я сказал что-то странное, просто они ждали этого момента. Все они про себя молились в надежде, что я придумаю какой-нибудь выход, даже Августус.

Эо говорила, что люди всегда будут следовать за мной. Она считала, что во мне есть нечто, вселяющее уверенность. Сам я редко ощущаю в себе такую силу. Сейчас вообще не чувствую ничего, кроме ужаса. В душе я обычный мальчишка – злой, дерзкий, эгоистичный, испытывающий чувство вины, грусть, одиночество, – и все же они все смотрят на меня с надеждой. Эти взгляды просто невыносимы, мне отчаянно хочется исчезнуть и попросить кого-то другого занять мое место. Я не смогу. Я никто. Просто обманщик, тело которого создано ваятелями. Но мечта Эо не должна умереть.

Поэтому я действую, а они наблюдают за мной.

– У тебя от космоса крыша поехала? – спрашивает Виктра. – Когда они поймут, что мальчик не у нас…

– Курс на мостик «Вангарда»! – командует Виргиния синей.

Августус коротко кивает, угадав мой план, и произносит:

– Hic sunt leones!

– Hic sunt leones! – отзываюсь я, взглянув на прощание на Виргинию, а не на человека, который повесил мою жену.

Но та не замечает.

Мы с Севро бросаемся бегом с мостика. На корабль обрушивается очередной удар, фюзеляж сотрясается. Значит, наши враги в курсе, что Лисандра нет на борту.

– Упыри, за мной! – кричу я.

– Погоди, – всплескивает руками Гарпия, – ты же сам сказал: оставаться на местах…

– А ну живо! – ору я.