Золушки нашего Двора

Скинув ботиночки, Фирона прошла к окну и присела на широкий подоконник. На улице было красиво. Снег не падал – тучи еще вечером разогнали маги. Фонари светили ярко, ровно, весело. Отдаленный шум свадебной кавалькады доносился и сюда, но общего ощущения тишины и покоя не нарушал. Из-под шапок снега на кустах шиповника, окружающих дом, выглядывали красные ягоды. Герцогиня невольно загляделась на черную полосу реки в ледяном одеянии берегов. Дома, в Узаморе, реки промерзали почти до дна, а деревья, покрытые снегом, напоминали снежные холмики. Фирона помнила ощущение бодрящего холода, ставшее родным. Здесь, в Вишенроге, ей никогда не было «зябко», как думал верный Тито, а в Крее и она, и Атрон поначалу просто умирали от жары. Она даже винила знойный климат в том, что не могла забеременеть. Мечта иметь ребенка от мужа была сильна, но, слава Пресветлой, не застила ей отношения с Ягораем. Серьезного, неразговорчивого мальчишку она полюбила всем сердцем.

Внизу что-то загремело. Фирона поморщилась. Вот ведь неуклюжий! Просила же не шуметь! Сейчас проснется Ируна!

Грохот повторился. Но теперь к нему присоединился грубый ор, в котором она с изумлением узнала… пьяный голос мужа!

Герцогиня вскочила и побежала на первый этаж, позабыв обуться. Рю Воронн не пил никогда, хотя часто закрывался в кабинете. Однажды он забыл запереть дверь, и Фирона, войдя, застала его бесцельно смотрящим в огонь камина и что-то шепчущим. Его лицо было черно от горя. Бросившись к нему, она попыталась его обнять, ведь все прекрасно понимала! Однако он оттолкнул ее и буквально выставил за дверь. Прижавшись спиной к закрывшейся за ней створке, она глотала горькие слезы, ощущая себя пылинкой в мире, полном одиночества. А потом услышала плач голодного Яго… Что-что, а аппетит у мальчонки всегда был хорошим!

В прихожей уже стояла перепуганная Ируна, кутаясь в шаль, и возмущенный Тито, который едва успел заснуть.

– Атрон! – крикнула герцогиня сквозь двери. – Прекрати! Уходи сейчас же!

На кухне раздался звон разбитого окна. Испуганная экономка завизжала, когда из двери, ведущей оттуда, показался… слуга из поместья рю Воронна.

– Простите меня, госпожа, – не глядя в глаза герцогине, сказал он, – но хозяин приказал взять дом штурмом и доставить вас к нему!

Ируна, вскрикнув, зажала ладонями рот. Тито шагнул к слуге и смерил его оценивающим взглядом. А Фирона, ощущая, как поднимается в душе странный, болезненный кураж, повернула ключ в замке, отодвинула тяжелые засовы и распахнула двери.

Человек двадцать самых крепких слуг толпились у крыльца, а сам Атрон стоял на пороге, покачиваясь. Глаза его были налиты кровью, мышцы бугрились под одеждой недоброй силой. Увидев жену, он привычно занес руку для удара.

– Не смей! – звенящим голосом сказала та. – Никогда больше не смей бить меня или Яго!

– Что ты такое говоришь? – искренне удивился герцог. – Ты – моя жена! И я сделаю с тобой все, что захочу!

– Ты пьян, иди проспись! – поморщилась Фирона. – Вряд ли ты запомнишь мои слова сейчас, однако я скажу. Я не хотела развода с тобой, но если ты станешь преследовать меня или Ягорая, я трижды приду в храм с прошением о разводе!

– Ты не посмеешь! – прошипел герцог и спустил ладонь, будто курок, метя хлесткой пощечиной жене в лицо.

Та даже не отшатнулась. Выпрямилась, будто перед порывом урагана, и веки прикрыла, чтобы удар не выбил глаз… Прошло несколько мгновений, однако он так и не достиг цели.

– Э? – изумился Атрон, когда его рука застыла в воздухе, будто наткнувшись на невидимую преграду.

«Преграда» едва доставала ему до пояса, была кучерява, курноса и одета в боевые доспехи. Ее короткие пальчики без усилия удерживали длань разъяренного мужчины, а глаза цвета корицы смотрели из-под густых бровей сурово и вызывающе.

– Эта чего эта, а? – строго спросила она. – Фулюганить изволите, любезный господин? В объект чужой недвижимости вламываться? Имушшество портить? Ай-яй-яй, как нехорошо! Так ведь, Руфусилья?

– Знамо дело – нехорошо, Торусилья! – ответил голос откуда-то из-под крыльца. – Я бы даже сказала – крайне непорядошно!

На площадке перед домом появилась вторая воительница – шире и ниже первой, в полном боевом гномском доспехе (включающем и внушительных размеров бронелиф), в рогатом шлеме на каштановой шевелюре, стянутой в тугие косы, в которые были вплетены тяжелые металлические подвесы с острыми углами. При взгляде на подвесы почему-то невольно представлялись отрубленные головы.

– Это вот этот драчун тут главный, что ли? – уточнило новое действующее лицо у Фироны.

Та приоткрыла глаза и кивнула.

– Тори, тащи его сюда, будем воспитывать!

– Да ты… – затрясся в припадочной ярости герцог, – блоха подкованная, быстро меня отпустила!

– Сам пойдешь? – удивилась Торусилья, убирая руку.

Зарычав, Атрон рванулся к Фироне и… перелетел через ограждение крыльца, упав под ноги Руфусилье. Та наклонилась над ним, разглядывая с любопытством.

– Так вот ты какой, северный олень! – задумчиво протянула она и поставила подкованный железом тяжелый ботинок ему на спину. – Лежи смирно, твоя светлость!