Зов Оз-моры

— Помню, помню… Да, и ты тоже… Тоже шибко красовитая… Лучше, чем была прежде. Встань, покажись.

Варвара поднялась и игриво прошлась перед ним.

— Ишь ты ить! — восхищённо покачал головой Денис. — Другая ты теперь, Толганя! И раньше пригожей была, а ныне сделалась ещё краше. Стать у тебя, что у богини твоей языческей. И кожа стала глаже, нежнее, слюбнее на ощупь. Что ж Ведь-ава с тобой сотворила? Поди, заколдовала? Да, заколдовала! Разве теперь я ровня тебе? Не бросишь меня?

— Крепко тебя вчерась ушибло, раз такое говоришь, — надула губы Варвара. — Не я ли тебя нашла в лесу и спасла?

— С того дня уж год прошёл. Поменялась ты. В птичку можешь обращаться, в одно касание врачуешь… Многому тебя научила Ведь-ава. Что ты ей взамен дала или посулила?

— Пообещала письмецо нижегородским попам передать. Ты ж слышал… — робко ответила Варвара.

— Только ли это? — начал настаивать Денис. — Ой, не только! Сознайся, Толганя!

— Чиста я перед тобой, — стала отнекиваться она. — Чиста, Денясь! Ничего от тебя не утаиваю.

Чтобы побыстрее увести разговор с опасной стремнины, Варвара мечтательно вздохнула.

— Мы кряду в свой дом переселимся, правда ведь?

— Да, последние дни здесь живём, — согласился Денис. — К древоделам надо сходить. Сказать, чтоб двери и окна прорубили. И печник пусть печь кладёт.

— А чем платить будешь? Три месяца ведь серебро не получал! Жалованье твоё где? — поинтересовалась Варвара.

— У Бестужева, у кого ж ещё… Надо Ваське сказать. Пусть ему напомнит… Ах да, Васька! Он же сказал мне к Боборыкину идти, — вспомнил Денис.

— Не нынче же! Не ходи к воеводе без зова. Он сам тебя залучит. Ваське скажет сходить да позвать. Погоди денёк-другой. Побудь со мной.

Она села рядом с ним и начала его ласкать — осторожно, чтобы не разбередить только что зажившие раны.

— Стосковалась я по тебе, — шептала она. — Стосковалась, Денясь!

— И я стосковался. Ведь две недели кряду в кибитке ночевали! Натешиться негде было… а потом ещё эта битва…

— Забудь о ней, Денясь! Неужто нам больше думать не о чем? Дай-ка я на тебя взберусь.

— Осторожненько токмо.

— Ежели и царапну какую рану, то враз и зачиню. Не робей! — прошептала Варвара.

Денис любовался плавностью линий её тела, тонкой талией, мягким наклоном плеч плечами и ядрёной, буйно пляшущей грудью. «Какой же красивой стала моя Толганя! Преобразила её Ведь-ава, будто заново вылепила… но что потребовала взамен? Ведь говорила же Дева вода, что даром ничего не делает», — с беспокойством подумал Денис.

Однако тревога быстро прошла, ведь такого наслаждения, как сейчас, Денис не испытывал никогда. Ни с Варварой, ни с другими женщинами.

— Как же хорошо с тобой было! — восторженно прошептал он. — Будто мёд пил. Ведь-ава и впрямь тебя богиней сделала.

— Брось! — отмахнулась Варвара. — Просто мы давно не тешились друг с другом. Вот тебе и показалось, что я стала другой.

— Нет, Толганя! Что-то Ведь-ава с тобой сотворила.

— Теперь я вновь могу зачать.

— Откуда знаешь? — изумился Денис.

— Она сказала, — решила всё-таки сознаться Варвара. — Ведь-ава взапрок подарила мне новое тело. Старое не годилось: порок в нём был. Потому и не могла я выносить дитя.

— Мне бы так! — вздохнул Денис. — Проснулся, а ран и рубцов нет.

— И не мечтай! — со смехом отрезала жена. — Что дьякам-то показывать будешь? Раны красят служилого человека. Красят и возвышают. Скоро ведь Васька примчит, к Боборыкину позовёт. Чует моё сердце, что не токмо о Новгороде да о деревских болотах тебя рассказать попросят? Награждать будут. Серебра дадут… а у меня ни кокошника нет, ни сороки[4].

— Купим тебе сороку, ежели взапрок меня наградят, — пообещал Денис.

Она хотела что-то сказать в ответ, но промолчала: раздался вкрадчивый стук в дверь.

— Это Васька, — прошептала Варвара. — Вот лёгок на помине!

Супруги спешно оделись, и Денис пошёл встретить гостя.

— Знаешь, зачем я пожаловал? — едва войдя в сени, сказал Поротая Ноздря. — Боборыкин просит тебя быть изутра в съезжей избе. Мы думали отнести тебя, а ты… А ты, я погляжу… — Василий изумлённо покачал головой. — Вчерась встать с земли не мог, а ныне чуть ли не бегаешь. Как это так?

— Супружница вылечила.

— Не было у тебя, стало быть, перелома. Но всё равно повезло тебе с супружницей. Не жена, а кудесница! А я-то ведь тоже раненый. Может, и меня твоя Толганя полечит?

— Добро, — согласилась Варвара.

— Полечит, но не задарма, — сказал Денис. — Наколи, Васька, дров. Помоги баню истопить. Не хочу грязным к воеводе идти.

— Пособлю, — пообещал Поротая Ноздря. — Потом все попаримся вмистях, веником друг друга похлещем.

— Как это вмистях? — удивилась Варвара.

— Так, — засмеялся Василий. — То-то я тебя в бане не видел, Толганя,

На следующее утро Денис, надев купленный в Новгороде кафтан, отправился в съезжую избу.

— Молва о твоих подвигах бежала впереди кибитки! — восторженно засмеялся Боборыкин. — Когда из Новгорода привезли столбец с твоими подвигами, я поначалу не поверил. Однако к бумаге вражьи уши прилагались, золой пересыпанные, да и Михалка подтвердил, что ты зарубил шестерых свеев! Так ведь?