Зов Оз-моры

— Там дочки и зятья Офтай уже всё убрали, выкинули хлам и мусор на шукша пря[3]. Покормили Хозяина мусорной кучи и помолились ему, чтоб твой Денис поскорее выздоровел. Два тулупа вам на зиму принесли… Подмети пол ещё раз пол и оставь метлу в углу сеней, чтобы приманить Куд-аву, — по пути наставляла её Инжаня.

Войдя во двор, она первым делом повела Варвару к хлеву.

— Здесь корова. Зовут Вияной. Подарок общины. Красная, как полагается. Пейте её молоко. Весной умывайтесь им, чтоб змея кого-нибудь из вас не укусила.

— Чем же мы будем эту Вияну кормить?

— Плохо ты о нас думаешь! — рассмеялась Инжаня. — Зятья Офтая уже привезли вам сено. На зиму хватит. Ну, а теперь пошли в избу.

Дом, где ещё вчера жил Пулукш, стоял недалеко от берега Челновой. Хозяин за ним не ухаживал: в соломенной крыше не хватало снопов, а нижний венец сруба замшел и побелел от грибка… Новенький бычий пузырь в окошке лишь подчёркивал запущенность избы.

Варвара с ужасом представила себе, какая грязь и какой беспорядок царили здесь ещё вчера, до прихода родственников Офтая. Инжаня словно бы прочла её мысли.

— Такой он был, этот Пулукш! — вздохнула она. — И для общины бесполезный, и себе не нужный. Родни у него не осталось, а жениться он не мог: был хоть и молод, но неспособен к продолжению рода. Я проверила, дала ему один раз. Тоска да печаль! Одиноко он жил, грустно, вот и плюнул на всё — и на себя, и на нас, и на богов, и на обычаи… Дом хороший, только нижний венец загнил. Зятья Офтая поменяют его весной. Они умеют поднимать сруб. Крышу на днях починят.

Инжаня открыла дверь дома и приказала:

— Толга, возьмись за косяки!

Проскользнув под рукой Варвары, оз-ава выпустила в сени курицу и дала Варваре метлу: «Заходи, Толганя!» Сама же она начала плясать в сенях и бормотать: «Равжа кранч оцюняста тумаса! Ванок кудсь!»

— Это ведунда корхтафтома, — пояснила она, закончив шептать заговор. — Ворон Вярде Шкая теперь будет охранять твой дом от злых чар, а Куд-ава — от пришельцев из Тона ши.

Варвара, услышав слова «твой дом», зажмурилась и затрясла головой.

— Тебе плохо стало? — участливо поинтересовалась Инжаня.

— Каким бы Пулукш ни был… — ответила Варвара. — Это был человек. Он жить хотел. Вы его утопили, чтобы отдать нам с мужем его избу?

— Нет, — раздражённо ответила Инжаня. — Мы это сделали не ради вас. Пулукш постоянно преступал наши древние законы.

— Ночью мне приснилось, что Ведь-ава обернулась огромным водным червём, утащила этого Пулукша в свой подводный дворец и там медленно его жрала. По кусочкам. Живого!

— Нельзя быть такой чувствительной! Иначе ты не сможешь совершать озказнет.

Варвара растерянно молчала, думая, как ответить.

— Толга! — снисходительно продолжила Инжаня. — Ты скоро станешь оз-авой, даже если этого не хочешь. На один из свиных дней я поручу тебе принести жертву Ведь-аве, проверю силу твоего духа. Назову трёх-четырёх человек, одного из них выберешь сама. Его свяжут, и ты его заколешь, а потом утопишь тело в проруби.

— Значит, ты всё-таки убила Пулукша перед тем, как утопить? — с облегчением прошептала Варвара.