Зверь из бездны

Голубые лучи сверкающим дождем пролились на землю, на равнину, поросшую цветами. Цветы превратились из золотых в голубые, и в голубом сиянии, расплескавшемся в ночи, вознеслись над ними три черные колонны, три высокие колонны, стоящие рядом на черном постаменте. Колонны тянулись к голубой звезде, и вершины их терялись в небесах. У средней колонны застыла женщина в темной одежде.

Хотя все вокруг было хорошо видно в голубом свете, льюцемся с неба, он не мог разглядеть лица женщины. Какое-то воспоминание шевельнулось в его душе, шевельнулось - и тут же исчезло. Голубой сверкающий дождь иссяк, колонны слились с ночной темнотой, и женщина в темной олежде исчезла в ночи. В окружении звездных россыпей сияла в небесах удивительная голубая звезда.

У него почему-то на мгновение сжалось сердце. Он встал, высунулся в окно и вдохнул неподвижный ночной воздух, в котором чувствовался едва уловимый вкус моря. Прислушался к себе и, не обнаружив ничего тревожного, необычного, направился бродить по безлюдным комнатам в тайной надежде отыскать наконец заветную дверь к Нике.

Но, как и раньше, он не нашел эту дверь. Ему показалось, что музыка сегодня звучит немного не так, как раньше - не то чтобы хуже, но как-то по-другому. Ему показалось, что разные безделушки на столах, полках и за прозрачными дверцами шкафов тоже выглядят как-то не так. Ему показалось, что чуть-чуть иными стали картины на стенах, что появились в них неуловимые изъяны, хотя какие это изъяны и есть ли они на самом деле, он все-таки определить не мог. В свете люстр он рассматривал свое отражение в многочисленных настенных зеркалах. Он подходил вплотную к зеркалам, впиваясь глазами в глаза отражения, и медленно пятился, пристально наблюдая за зеркалом. Везде, во всех зеркалах, было одно и то же: какие бы движения он не совершал, его отражение оставалось неподвижным, словно было вовсе не отражением...

И все-таки даже странные несоответствия этой ночи не могли нарушить его душевный покой. Ему было хорошо, он продолжал блаженствовать. Он предвкушал утренний упоительный полет вместе с ангелоподобной Никой.

Растянувшись на мягком ковре в одной из комнат, почти утонув в нем, он впал в привычное состояние полнейшей раскрепощенности, позволив своему духу витать сразу во всех мирах.

"Блаженство... блаженство... блаженство..." - звучало, пело, растекалось в упоительной беспредельности.

Его дух мгновенно вернулся из зазвездных сфер, когда в комнате раздался негромкий голос крылатой богини:

- Пора лететь, Леонардо.

- Я готов! - сразу же откликнулся он и вскочил с роскошного ковра.

Она стояла перед ним, свежая, прекрасная, белая с золотом. От нее веяло слабым ароматом утренних росистых цветов. Он смотрел на нее, и у него сладко кружилась голова.

- Идем, Леонардо.

Он пошел следом за ней через анфиладу комнат, любуясь ее фигурой, лаская взглядом белые крылья. Она поднялась по винтовой лестнице и потянула за прикрепленное к двери золотое кольцо. Дверь открылась и он увидел, что за дверью - пустота. Далеко внизу под прозрачным утренним небом лежала долина, подернутая дымкой тумана.

- Летим, - сказала она. - Не беспокойся, я позаботилась о том, чтобы ты смог летать. У меня все получилось.

- Я умею летать, - вновь, как и прошлым вечером, ответил он. - Рядом с тобой я научился летать.

- Летим, Леонардо.

Она шагнула в открытую дверь и расправила крылья. Сделала круг в воздухе и призывно махнула ему рукой. И он, не задумываясь, оттолкнулся от порога и тоже погрузился в пустоту, и почувствовал, как его поддерживают и несут вперед невидимые сильные крылья.

- Я умею летать! - с восторгом крикнул он, устремляясь вдогонку за Никой. - Я же говорил, что умею летать!

Проносилась внизу просыпающаяся равнина, били в лицо прохладные воздушные струи. Он оглянулся и увидел встающее розовое солнце, увидел дом; дом серым прямоугольником впечатался в небо, дом возвышался над долиной и не отбрасывал тени. "Как хорошо, что я вернусь туда, - радостно подумал он. - Как хорошо, что я всегда буду возвращаться туда!"

Запах моря усилился, и вот оно уже разлеглось впереди, раскинулось до самого горизонта, спокойное, сонное, отрешенное, добродушное - исполинское существо, не ведающее забот и тревог. Уплыл назад песчаный берег вперевалку бродили у воды пестрые птицы, роясь клювами в грудах коричневых водорослей - и Ника полетела еще быстрее, грациозно взмахивая своими неописуемыми крыльями. Он, стараясь не отставать, помчался за ней.

Полет над морем продолжался уже довольно долго, но он совершенно не чувствовал усталости. Невидимые мощные крылья трудились на славу, уверенно неся вперед его тело, и он подумал, что давно бы уже мог летать - ведь это, оказывается, так просто! Все от рождения имеют крылья - но вот только далеко не все знают об этом, и не каждый решается хоть раз в жизни попробовать взлететь... А надо, надо взлетать!