Зверь из бездны

Вслед за этим покойничек, потешно дергая головой, надвинулся на Артема. Гроб вместе с телом был весь обмотан бельевыми веревками – будто мертвеца связали, чтобы он не сбежал ненароком от обладателя лилового носа и других безутешных родственников.

«Добро пожаловать домой», – меланхолично подумал Казарин.

Так они и поехали – Артем и Настя по бокам кумачового гроба, два просивушенных типа и связанный покойник. Последний угодил ногами, то есть нижней частью гроба, аккурат в обширную лужу мочи. Но неудобства переносил стойко, не жаловался.

Вдруг кабина лифта снова содрогнулась и замерла. Свет погас, и набитая людьми тесная коробка погрузилась в темноту.

– Он сказал: «Приехали!» и махнул рукой!.. – хрипло пропел кто-то из типов и чиркнул спичкой.

– Попридержи-кось Петровича-то, – велел затем этот кто-то, оказавшийся мужиком с лиловым носом, Артему, и мгновение спустя на Казарина навалился всей тяжестью поставленный на попа гроб.

– Товайищ Дзейжинский, эта политическая пйяститутка Тйоцкий опять укйял у нас надувное бйевно!.. – очень похоже изобразил Казарин вождя мирового пролетариата на субботнике, кряхтя под тяжестью кумачового ящика, и Настя несмело хихикнула. Это хорошо – значит, ей хотя бы не страшно.

Сливоносый меж тем тыкал корявым перстом в панель управления лифтом – то ли пытался запустить его вновь, то ли искал кнопку «Вызов диспетчера». Лифт не шелохнулся, зато динамик хрюкнул и прогудел:

– Ну, чаво звенькаешь! Чаво звенькаешь! Не вишь – ляктричество кончилось! Чичас починють!

– Вот же ж падла, ё-моё! – негодующе отозвался сливоносый. – Какое, к хрену, ляктричество, кагды радиво работат! Петрович, глень на их, супостатов! Весь сэсэр развалили! Сталина на вас нетути!

Петрович согласно кивнул головой – в такт движению Артемова плеча, после чего сливоносый чертыхнулся, и обжегшая его пальцы спичка потухла.

– Обождет твой Петрович, – невозмутимо прохрюкал в ответ динамик. – Чай, второй раз не помрет!

Сливоносый захохотал, будто услышал веселую шутку. В двери лифта начали колотить снаружи:

– Открывай, сука, у меня ласты не казенные по лестницам шлындрать!

– Да пошел ты на хрен босиком! – немедленно отозвался сливоносый, и все надолго замолчали, включая покойника.

Свет моргнул, потом снова погас и, наконец, зажегся окончательно. Сливоносый стоял в углу и мочился на стенку кабины.

– Извиняйте, барышня, – заржал он, подтягивая штаны. – Держать в себе вредно.

Двери открылись, и неприкаянного Петровича подхватили у Артема двое ожидавших внизу мужиков. Сливоносый и его молчаливый напарник пристроились в головах гроба, но не удержали изголовье. Покойник выскользнул из домовины и ударился затылком о заплеванный кафель подъезда. И тут же из его носа и ушей хлынули полчища мух! Настя пронзительно завизжала. Дюжина мерзких созданий облепила ее лицо. Артем поскорее вдавил оплавленную кнопку родного этажа. У него не было никакого желания досматривать эпопею с покойником до конца. Он чувствовал, что ничего хорошего не увидит.

Ему почему-то вспомнилась ходившая среди следователей байка о том, как работает «Штази» – восточногерманское КГБ. Говорят, немецкие товарищи изобрели свой оригинальный способ борьбы с диссидентами. Они нарочно подстраивают в жизни подопытного ряд необъяснимых происшествий, странных и страшных случайностей, пока тот просто-напросто не сходит с ума. Тогда диссидента на вполне законных основаниях окунают в психушку, и на его правозащитной деятельности, разумеется, ставится жирный крест. Конечно, Казарин уже не раз задумывался: зачем ему показывают все те непонятные и жуткие вещи, которые начали происходить с ним со дня убийства девочки? Может, кто-то хочет, чтобы Артем отказался от расследования, оформив очередной «висяк»? Но кто?

В лифте гнусно воняло мочой и перегаром. В коридоре оказалось не лучше. Разило какой-то тухлятиной. И повсюду – повсюду! – кружились жирные мухи. Похоже, у соседей что-то испортилось, решил Артем. Он поскорей нашарил ключи под ковриком, расстеленным перед дверью, и отомкнул немудрящий замок, который мог бы открыть даже младенец собственной пипиркой. Никаких ценностей, кроме допотопного телевизора КВН с тусклой, заполненной водой линзой, в Казаринской однушке отродясь не водилось, и на мало-мальски приличный запорный механизм тратиться не имело смысла.

Из отворенной квартиры пахнуло непереносимым смрадом. В прихожей прямо возле порога лежала отрезанная собачья голова, вокруг которой жужжали ленивые, полудохлые осенние навозницы. Между ушами была прилеплена окровавленная бумажка в клеточку с крупной надписью химическим карандашом: «АРТЕМ».

Глава 18

Академик Капица и оборотни

Главный герой познаёт радости домашнего уюта, получает научное обоснование метаморфозы человека в зверя и спешит поскорее раскрыть преступление века.