Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Отправляют для удовлетворения личного глупого злобствования на лютую смерть. Как Курбский - своего стремянного Василия Шибанова. Новгородские бояре посылают посольство в Киев. Послам рубят головы. Новгородцы шлют следующих послов. "А что прежних казнил - мы не в обиде".

Сословное, местечковое, родовое общество. Стратифицированное. Иерархическое. "Свои", даже и среди тех, кто в твоём дому за столом с тобой сидят, вместе хлеб едят - не все.

Тамерлан спрашивает полонянку Авдотью Рязаночку:

-- Кого отпустить с тобой на волю?

-- Брата.

-- Не отца с матерью? Не мужа с детишками?

Для Авдотьи более всех "свой" - родной брат. Остальных "своих"... она "сдаёт".

Она объясняет логику своего выбора и, очарованный её разумностью, Тамерлан отпускает всех.

Сказание. Сказка.

Урюпа покрутил головой. Будто ощутил шеей удавку палаческую. Вздохнул тяжко. И начал рассказывать.

Повторюсь: как же тяжело быть прозорливым!

Ещё тяжелее - когда отказываешь в этом свойстве другим. По идиотскому основанию: я ж - попандопуло! Я ж с 21 веку! Мы ж там все... огогуи и огогуйчики!

Мы все здесь - дурни бессмысленные. Даже зная - не туда смотрим. Не об том думаем, не то - важным почитаем. Не понимая оттенков, аборигенам - очевидных, само собой разумеющихся - не того боимся, не от того защищаемся.

Мне этот Радил - полу-легендарный персонаж. У американцев - "Билл с холма", у нас - "Радил с горки". Какой-то чудак, из "старины седой", который построил на какой-то "Княжей горе" "острог" с "оплотом". Да таких в России - десятки!

В лучшем случае - толковый командир, проведший успешный захват и укрепление важного плацдарма в эпоху "древности глубокой".

Ну и фиг с ним! Был такой "добрый молодец", честь ему и хвала. Мне-то что с того?! У него - его "архаические тараканы в голове", у меня - мои, "прогресснутые".

А он не "был" - он "есть"! Он живёт, думает, действует. Меняя жизнь людей вокруг себя, меняясь сам вместе с течением жизни. Развивая свои возможности и границы допустимости в сторону максимальной эффективности достижения собственных, тоже - меняющихся с годами, целей.

Тот молодой боярин, который, двадцать лет назад, вёл "прелестные речи" с киевским вече по воле князя Изи Блескучего, который двенадцать лет назад по приказу Долгорукого зацепился "острогом" за "Княжью Гору" и нынешний градоначальник - несколько разные люди.

"Я-утренний отличаюсь от я-вечернего больше, чем один человек от другого".

А уж как меняется человек за двенадцать лет жизни на передовой...

Будучи человеком умным, Радил осознаёт свои цели, свои интересы. Будучи человеком энергичным, деловым - действует для их достижения.

Пойми человека. Пойми его цели, возможности, границы допустимого. И станешь пророком.

***

"Основание Всеволжска" для Радила выглядело, на первых порах, как глупый каприз Боголюбского:

-- Вымрут или вырежут. На Стрелке - такой силой не удержаться.

Мы - удержались. Цепь событий, каждое из которых выглядело странностью, случайностью - не прерывалась, раскручивалась. Позволяя городку не только существовать, но и расти. Быстро. Стремительно.

-- Это - неправильно! Так - не бывает! Я же сам, здесь, в Городце - такой же! Я всё это прошёл! Они там нынче же передохнут!

"Да" - так не бывает, "да" - он такое прошёл. Только мелочь мелкая: я - не он.

"Люди - разные". Разные люди даже сходное дело делают - по разному. Уж на что, вроде бы простое дела - тряпку мокрую выкрутить! А и тут - всяк в свою сторону крутит.

Я громоздил одну несуразность на другую и проскакивал мимо катастроф. Само моё существование ставило под сомнение его собственный опыт, его собственные решения. Осмысленность, разумность всей его жизни. Недоумение Радила переходило в раздражение, в злобу.

Этот процесс - "прорастание чувства ненависти" и его осознание - протекал во времени, не был мгновенным, подталкивался внешними событиями и внутренними решениями.

Он ждал, он мечтал о моём провале, о гибели Всеволжска. А оно... всё никак.

"Что, Радила-мастер, не проходит у тебя каменный цветок?".

Расширяя своё влияние, я всё жёстче задевал его материальные интересы. Но главное - я своим примером показывал, что Городец Радилов, сходный во многом с Всеволжском, можно было основывать, строить, развивать... - иначе. Быстрее, эффективнее. Жить в нём - лучше.

"Можно - было".

Мой пример - "поздно". Его жизнь - уже прожита, главное дело его жизни - уже сделано. Сделано - "плохо"? Не переделать.

"Есть страшное слово - "никогда". Но ещё страшнее слово - "поздно".

Мы могли бы разойтись с Радилом по серебрушкам, по шкуркам, по данникам... Мы принципиально не могли мирно разойтись по образу жизни. Пока Всеволжск "взлетает как ракета", каждый день существования моего городка - Радилу стыд и упрёк.

Не потому, что "выскочка безродный" - "русские янычары" все такие. Не потому, что "милость государева не по делам" - Боголюбский нас обоих не сильно жаловал.

Потому что - превзошёл.

Удачей!

Ну не мозгами же!

Удачливее, успешнее.

"Ваньке-лысому - Богородица щастит!".