Зверь в чаще леса (СИ)

Сколько прошло времени?

Он не мог сказать точно, но они уже успели вывезти три полные телеги, и Эрик позволил Чарльзу сходить на кухню и принести кувшин с водой, но не делал перерыва в работе.

Руки медленно немели от напряжения, ссадины и порезы на ладонях мерзко саднили, и Чарльз все чаще морщился от боли, поднимая очередной валун, и уже не удивлялся, когда на камнях оставались бледные следы его крови. Пусть он и поднимал взгляд на Эрика и вздрагивал каждый раз, когда тот врезался рогами в твердый камень, но не решался попросить о перерыве, хотя тело его ныло и молило хотя бы о минуте отдыха. Движения стали медленнее, а усталость растекалась по венам, подобно яду. Ксавьер стоял рядом со Зверем почти впритык, разгребая часть завала, которая легко отставала от стены и не требовала работы киркой. Казалось бы, просто переноси камни по одному, но руки с трудом поднимали их, и приходилось прилагать все больше усилий. Ему, но не Эрику.

Чарльз то и дело косился на Монстра, возвышающегося рядом с ним, видел, как лучи света врезались в его чуть влажное от пота сильное тело. Следил за тем, как спокойно опускалась и поднималась его грудь, как с каждым движением перекатывались мышцы под кожей.

Чарльз встряхнул головой и торопливо отвел взгляд от Эрика, снова попытался поднять камень, но он оказался слишком тяжелым, и юноша лишь слегка смог его оторвать от земли и едва не рухнул сверху.

— Выдохся? — весьма учтиво и без издевки спросил Эрик, оставив свою работу, и подошел к Чарльзу, несильно толкнул его в грудь, отстраняя от камня, сам поднял его и погрузил в тележку, от чего та протяжно заскрипела.

— Я в пор… порядке, — возразил Чарльз и вытер пот со лба, вот только ему показалось, что кожа тут же пропиталась новой испариной, да и спина начала болеть от натуги. И это не скрылось от пристального взгляда зеленых глаз Эрика.

— Ступай на кухню.

— Я могу работать тут!

— Я не говорил, что ты не будешь этого делать, — фыркнул Зверь, и его глаза странно заблестели. — Тебя еще ждет уборка, или ты думал, что будешь только помогать мне здесь? Раз ты неплох на кухне, то займись обедом, пока в тебе еще есть силы на то, чтобы поднять кастрюлю. Я закончу тут, а вечером ты займешься залом.

Чарльз обреченно выдохнул и, найдя в себе силы только на то, чтобы кивнуть, побрел прочь из заваленного коридора, чувствуя, как Зверь провожает его взглядом.

***

Эту ночь он провел в доме Рейвен. Спал на мягком потертом диванчике и заставил себя вести так, как и положено настоящему рыцарю, коим она его считала. А рыцарь бы не воспользовался состоянием убитой горем Даркхолм. Ну, Азазель практически им не воспользовался. Чего же ему стоило, лишь проводить ее до спальни и погладить по щеке, вместо того чтобы прикоснуться к ее мягким губам! Этот подвиг был серьезнее победы над драконом.

Но именно из-за этого ему так и не удалось нормально уснуть.

Он обещал помочь ей найти брата. Но что он мог поделать? Ох, Азазель уже прекрасно знал, что если пойдет в лес, то сможет найти лишь тело парня, а нести его сестре он совсем не хотел.

Был ли шанс, что Ксавьер смог сбежать от Эрика? Одна мысль об этом вызывала грустную усмешку. От Леншерра не сбегали. Даже когда он был человеком и вдвое слабее, чем он стал сейчас, и куда как медленнее. Теперь, должно быть, ему не составило бы труда нагнать даже всадника, а границы своего небольшого жилища Эрик охранял всегда слишком ревностно. Хотя сам Азазель думал, что дело не в территории, а в озлобленности его бывшего капитана и того, что сотворило с ним время, проведенное взаперти в этой живой лесной клетке.

Но ради Рейвен… Прелестная чаровница. Ради этой девушки он готов был вновь отправиться в лес, чтобы поговорить с Эриком и узнать все о пропавшем Чарльзе. Просто, чтобы убедиться самому, и, возможно, окровавленного плаща или клочка рубашки будет достаточно, чтобы девушка тоже смогла принять реальность.

И именно тогда, когда он уже принял это решение, в коридоре послышались тихие шаги. Азазель рывком сел на диване и торопливо встал на ноги.

— Доброе утро, — поприветствовал он Рейвен. Девушка так и не переоделась, видимо, тоже толком не спала, и под ее глазами залегли темные тени. Она казалась почти больной и совершенно опустошенной, в сравнении с ее боевым и решительным вчерашним настроем. Она куталась в тонкую шаль и зябко ежилась, хотя Азазель и не сказал бы, что в доме было холодно.

— Господи, ты в порядке? — он торопливо подошел к девушке, и та слабо улыбнулась ему, но по ее золотистым глазам было видно, что за эту ночь она слишком многое успела обдумать, и это вытянуло из нее все силы.

— Да… не совсем. Я не знаю, — ее голос дрогнул, и Азазель позволил себе обнять ее, Рейвен благодарно прижалась к его груди и замерла в его объятиях. — Я все еще… А вдруг, он вышел к тракту? Он… Он так легко путается, вдруг он совсем в другой стороне сейчас, даже не знает, где наш дом?

— Тише. Тебе стоит выпить… Чаю, — быстро поправил себя Азазель. — Тебе есть, с кем побыть, пока я отправлюсь в лес?

— Там слишком опасно…

— Ничего. Я справлюсь.