Зверь в тебе

Дмитрий улыбнулся одними губами, показывая, что чувство юмора оценил, но глаза у него при этом были серьезные и даже какие-то хищные, словно он поймал носом след и собирается идти по нему.

– Дальше, – потребовал он.

– А дальше, пока я опрашивал свидетелей, явились двое в костюмах, помахали приказом перед носом дежурного врача и увезли нашу девочку. Я, кстати, не удивлюсь, если увезли ее вместе с историей болезни, – это я по запарке забыл проверить. И уж тем более потрясением не будет, если в ближайшее время появятся еще какие-то парни или девушки в костюмах, которые запросят у меня все материалы по этому делу – и больше я никогда не увижу ни тех, ни других.

Парфёнов слушал, машинально постукивая карандашом по полированной поверхности столешницы. Ничего хорошего его лицо не выражало. Коваленко понимал, что его начальник опытным нюхом прослужившего всю сознательную жизнь мента чует за всем этим след крупного зверя, а также то, какие неприятности на их головы могут скрываться за этим делом.

– И ты, конечно, будешь против, если это произойдет? – наконец язвительно спросил он.

– Разумеется, буду, – согласился капитан, отвечая другу таким же язвительным взглядом. – Ты же меня знаешь. Теперь я в это дело вцеплюсь зубами.

– И ты за этим ко мне пришел? – снова проявил чудеса проницательности Дмитрий. – Тебе нужно, чтобы я тебя прикрывал?

– Не столько прикрывал, сколько поспрашивал знакомых, куда отвезли Царёву, – прямо в лоб, без увиливаний сказал Коваленко.

– Даже так… – протянул начальник, глядя на подчиненного глазами мудрого папаши, нежно любящего свое дитя: с одной стороны, безмерная гордость за силу и ум сыночка, а с другой – тревога из-за того, что он опять вляпался в большую кучу непонятно чего. – То есть ты настроен предельно серьезно, как я понимаю?

– Правильно понимаешь, Дмитрий Вячеславович. Мне очень нужна твоя помощь. Твои знакомые могут хотя бы приоткрыть завесу, а там уж я потрясу своих – глядишь, и выплывет что-то определенное.

– А что именно ты хочешь делать? Ну, узнаем мы, куда отвезли твою потерпевшую, – и дальше что?

– А дальше мы уже сможем понять, по чьему ведомству проходит это самое секретное место. И я не буду удивлен, если окажется, что нашу барышню и похищали изначально именно потому, что она что-то или кого-то знала. Вот только я не пойму пока, как в эту картину вписываются издевательства над ней и то, что ее нашли в лесу еле живой. Если бы я хотел избавиться от свидетеля, хрен бы кто его вообще нашел…

– Но-но, – повысил голос подполковник. – А вот этого не надо! Давай ты всё-таки останешься честным сыскарём и будешь и дальше повышать нашему району показатели по раскрываемости.

– Давай, – улыбнулся Борис. – Но ты мне немножко помоги.

Дмитрий Вячеславович встал с места и прошелся туда-сюда по кабинету. Со своего места Коваленко не видел его лица, но это не мешало ему считывать настроение друга и даже, кажется, частично угадывать его мысли – по крайней мере, направление, в котором они бежали. С одной стороны, друг хотел ему помочь. С другой – хотел защитить его от больших и серьезных проблем, если расследование выведет на крупные фигуры, для которых капитан полиции – это еще меньше, чем простая пешка: скинут с доски и имени не спросят. К этому примешивался интерес и где-то даже любопытство, до конца не изжившее себя со времен детства, когда Дима и Боря совали свои носы везде и находили тайны, которые нужно было раскрыть, даже в самых простых историях. А может быть – и Коваленко понимал, что это очень даже вероятно, – его друг уже немного устал от того, что в большинстве своем большие шишки выходили сухими из любой, даже очень мокрой воды…

– Хорошо, – сказал подполковник, вернувшись за стол. – Я ничего не обещаю, но постараюсь выяснить по своим каналам, кому и зачем понадобилась твоя потерпевшая. У меня к тебе только еще один вопрос: ты всё мне рассказал?

Коваленко напрягся и внимательно посмотрел на друга. Он тоже что-то знает, или вопрос был задан просто, чтобы уточнить? Да нет, откуда он может это знать, его же там не было? Это просто паранойя разыгралась от недосыпа. Точно, паранойя. Но что же ответить?

– Конечно, всё, – изобразил обиженный тон Борис. – Если ты думаешь, что я что-то забыл, я могу тебе материалы по делу принести на изучение.

– На кой мне твои материалы? – тоже скорчил обиженную мину Дмитрий. – Это твоя кухня, ты и занимайся. Меня интересует, всё ли я знаю, или ты оставил какой-то козырь в рукаве? Если так, лучше расскажи всё сразу. Играть вслепую я не буду. Ты сам понимаешь, я влезаю туда, где я точно должен знать, что происходит.