Зверь в тебе

– Это очень хорошо, что ничего действительно страшного в твоей жизни не было. А теперь ты еще глубже осознала это, так ты сможешь больше ценить то, что у тебя есть, и будешь более счастливой от мелких, но важных вещей.

– С каких это пор ты стал философом? – лукаво заглянув ему в глаза, спросила Яна.

– С тех же самых, с каких и ты стала такой нервной и чувствительной. – Сергей скорчил рожицу и показал жене язык. – А если серьезно, тебе не стоит беспокоиться. Капитан же пообещал держать тебя в курсе.

– А если ему нельзя будет мне рассказывать?

– Да что такого там может быть, что нельзя было бы рассказать? Не шпионские страсти-то, в конце концов??

Яна вздохнула. Она уже не удивилась бы и шпионским страстям. Заметив выражение лица жены и интуитивно угадав ее мысли, Сергей сказал:

– В любом случае, ты всегда можешь позвонить Михаилу и узнать всё необходимое у него.

– Если капитан мне не позвонит в ближайшее время, я так и сделаю, – сказала Яна.

Но ни назавтра, ни через день Борис так ей и не позвонил. Она понимала, что, скорее всего, это не тот случай, когда ничего не происходит, – ему просто нельзя ей рассказывать, а может быть, просто некогда. Это злило немного, но, в конце концов, это вообще не ее дело, если разобраться. Она не была Царёвой ни родственницей, ни даже близкой подругой – просто коллега. Ничего более. И нужно успокоиться и продолжать спокойно жить той жизнью, к которой она привыкла. Но утром третьего дня молодая женщина не выдержала и всё-таки позвонила Михаилу. У него должны быть уже какие-то новости о Лене, даже хотя бы просто о состоянии ее здоровья. Да и, возможно, о том, как продвигается расследование, он может знать хотя бы в общих чертах.

Михаил по телефону звучал как-то особенно угрюмо. В первые секунды разговора Яна даже испугалась, что, возможно, ее приятельнице стало хуже. Но мужчина успокоил ее: хуже не стало. Правда, и увидеться с женой ему до сих пор не позволили. Он рассказал, что у Елены обнаружили какой-то жутко заразный вирус, который может спровоцировать эпидемию в регионе, а потому ее поместили в областную инфекционную больницу, в отдельный специально изолированный бокс, где и держат до сих пор, не позволяя никому ее проведать, даже просто постоять в коридоре и посмотреть на нее через прозрачную стеклянную стену.

Яна напряглась от новости о вирусе. Настолько опасные вирусы просто так по городу не ходят, это не насморк, в троллейбусе их не подхватишь. Где же должна была быть всё время своего отсутствия Лена, чтобы заразиться подобной гадостью? Или, что вероятнее, что это за тайна такая, которую от них скрывают за ширмой придуманной болезни, лишь бы никого к пострадавшей не допустить? А если она всё же умерла? Тогда какой смысл в том, чтобы это скрывать от ее семьи? Ведь шила в мешке не утаишь, и на третий день, аки Господь Спаситель, она не восстанет.

Между тем Михаил продолжал рассказывать, будучи абсолютно уверенным, что его внимательно слушают.

– Я пытался прорваться в инфекционную, – сказал он, – и, разумеется, никто меня туда не пропустил. Говорят, что в то крыло посетителей не пускают в принципе, именно потому что там лежат очень заразные больные.

– Миша, а по телефону с Леной никак нельзя поговорить, если увидеться не получается? – озвучила Яна только что пришедшую в голову мысль.

– Нельзя. Я спрашивал, сказали, что она сама еще не встает, а телефон внутрь не пронести – его потом никак не дезинфицируешь…

В голосе Михаила была печаль и усталость. Похоже, мужчина вымотался за всё это время до полусмерти. Яне было искренне его жаль, и она гнала, гнала от себя навязчивую мысль о том, что, если бы, не дай бог, что-то подобное случилось с ней, Серёжка страдал бы не меньше, разве что мало кому показал бы свою боль.

– А известно что-нибудь о том, как продвигается расследование? – забросила Яна еще одну удочку.

Михаил горестно вздохнул.

– Я разговаривал вчера с дознавателем, – нехотя ответил он.

– У них есть продвижение? – с надеждой спросила женщина.

– Совсем небольшое, – признался мужчина. – Он не столько рассказывал мне о новостях, сколько снова задавал кучу вопросов.

– Если не секрет, о чем? Меня капитан тоже озадачил несколькими вопросами пару дней назад. Если он спрашивал у нас одно и то же, может быть, есть какие-то новые зацепки или версии.

Михаил немного помолчал, словно решал, стоит ли рассказывать ей о предмете их с капитаном разговора, потом всё же ответил:

– Он спрашивал меня, нет ли у кого-то из наших с Ленкой друзей или знакомых дачи поблизости от города или гаража в кооперативах, где вы тогда ее вещи нашли.

– А ты что? – насторожилась Яна.

– А что я? Ответил, как есть. Да, есть у меня друг, и у него есть дача как раз в том садовом товариществе, о котором капитан спрашивал. Гаражей, насколько я знаю, ни у кого нет, так что тут пролёт.

– То есть, получается, они всё-таки до чего-то докопались, раз спрашивают целенаправленно именно о дачах и гаражах, – задумчиво протянула молодая женщина.

Михаил вздохнул так протяжно и глубоко, что Яне даже показалось, что его дыхание защекотало ей ухо.