Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

На дворе уже стояла ночь – холодная, свежая и прозрачная. Деревья здесь еще только начали желтеть и облетать – осень в оранжевой зоне приходила позже, чем в серой. Он донес до дверей ее две небольших сумки, удовлетворено отметив краем глаза, что Кира осматривает новое обиталище с восхищением.

Протянул ей ключ.

– Телефон, электричество, почтовый ящик. Сад. Горячая вода. Газ. На крыше площадка для пикников и наблюдений за звездным небом, – монотонно бубнил он, со скучным лицом, следуя за ней по широким холлам дома. Внизу была просторная гостиная с диванами и фиолетовым фортепиано, стеклянной дверью во всю стену, выходящую в сад. Кухня вместе со столовой и кабинет. Наверх вела аккуратная крутая лестница, завернутая винтом. – Спальня наверху, в мансарде. Вход туда либо через открытую площадку, либо через люк, – он кивнул на вторую лесенку в кухне.

Она обернулась к нему, и он запнулся, увидев на ее лице неподдельный восторг, какое-то по-детски сияющее выражение. Отчего-то по его телу пробежался рой мурашек, заставив пожать плечами и внедрив неприятное ощущение бесхозности рук.

– Я… эээммм… рад, что тебе нравится, – она энергично закивала, не переставая радостно улыбаться. Он не нашелся что ответить и указал на неприметную дверь в гостиной. – Я буду рядом, займу соседний дом.

Кира вспомнила внешний фасад зданий – левая половина, которую выбрал для себя Фауст, была откровенно заброшена, окна и двери были заколочены досками, а голубая краска во многих местах облупилась. Она задрала бровь.

– Самокритично.

Пес скривился, скрывая улыбку.

– Эти дома близнецы строились под заказ для двух братьев. В 72м году один сгинул где-то на войне, а второй съехал. С тех пор дома выставлены в аренду и на продажу. Соответственно у нас общий сад, общая веранда на крыше, он открыл смежную дверь, которая оказалась двойной. – Пожалуйста, – подчеркнул он, проходя в темный и гораздо более холодный холл своей гостиной. – Держи эту дверь незапертой. На всякий случай.

Кошка осторожно вытянула шею, заглядывая в проем, но проходить не стала. Песья сторона показалась ей совсем неживой, темной и пустой. Видимо, погибший брат жил именно там и дом дольше оставался нежилым.

– У меня почти все идентично, разве что обстановка немного отличается. Ну, еще на моей половине есть камин, нет пианино, и транспортные стойла ближе к моей стороне.

Она кивнула. Повисло неловкое молчание.

– Собственно вот. Располагайся. Я…

– Ты будешь рядом.

– Да. Я или кто-либо из Судей всегда поблизости.

С мыслью, что пес будет жить с ней вместе, она уже как-то примирилась. Более того, после взорвавшегося перед ее лицом ассистента в лаборатории, она сама хотела попросить об этом, но гордость помешала. А теперь она понимала, что вот такой дом за городом это действительно идеальный вариант. К тому же близость природы уже начала благотворно действовать на нее. Она физически ощущала тот приятный зуд где-то внутри, когда поднимается предвкушение перед исследованием новых территорий. Большой сад за стеклянной стеной гостиной и примыкающая прямо к нему рощица, переходящая в лесок, манили ее.

– Спасибо, Фауст. За все, за эту ситуацию с Джекобом, за поддержку, за это – она окинула взглядом дом. – Спасибо тебе, что возишься со мной.

Ему стало как-то неловко от этих слов благодарности. Он не знал что сказать, как стоять, куда уже, наконец, деть руки и вообще позабыл речь.

«С непривычки, наверное» грустно подумалось ему.

– U’re welcome, – наконец буркнул он на старом всеобщем.

Между ними снова висело неловкое, неоконченное молчание.

– Ты его любила? – наконец спросил он.

Кошка помолчала еще, а затем шумно вздохнула.

– Может быть, раньше… Джекоб был со мною долгое время. Я жила, и этот человек присутствовал, участвовал в моей жизни. Я благодарна за это время, которое он разделил со мной. Но то существо, которое ты… уничтожил в спальне… – ее лицо ожесточилось, в глазах мелькнул лед. – это был уже не тот человек, с которым я начинала отношения. Этого я точно не любила. А тот… тот, к сожалению, умер.

Фауст занес сумки в прихожую, проследил, как она закрыла дверь, и обернулся лицом к ночи. Прежней тяжести на груди уже не было, но и окончательное успокоение не пришло. Погода стояла великолепная. Осень еще не превратилась в мокрую полудохлую старуху. Свежесть ночи и высота неба, с быстро плывущими на фоне мигающих холодным светом ясных звезд облаками, бодрили, будоражили, пробуждали. В руках, ногах, всем теле блуждало возбуждение, смутная радость собственной жизни и желание применить куда-то ту массу сил, которая вмещалась в его душе и теле.

Он совершил один звонок из пыльной темной гостиной своего нового убежища и сел обратно в коляску. Ждать.. Через полчаса птицы смолкли. Ветер угас, а воздух стал душным и терпким.

– Привет Ютзи. Рад видеть тебя среди живых.