Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

Сначала он услышал гулкий звон. Потом почувствовал слабость в ногах, припал на колено и сдавленно крякнул. Только теперь появилась боль в основании затылка. Провел когтистой ладонью по голове – обошлось без кровоподтека. Обернулся и взглянул в глаза Шасси.

Пес был удивлен столь грубому и безрассудному выпаду. Но служанка была удивлена сильнее. Она переводила взгляд своих огромных негритянских глаз с пса на тяжелый стальной сотейник в своих руках и обратно, никак не веря тому, что он не лежит на полу с раздробленной костью в черепе. Наконец, котелок на ее плечах переварил полученную информацию и выдал дальнейшие инструкции. Женщина задрала с шумным вдохом все свое тело к потолку для нового удара, вбросила в него весь свой тщедушный вес. Но кухонное оружие ее на этот раз до псовой головы не докоснулось. Удар он просто смахнул костистой рукой. Когда же она, нечленораздельно рыча от натуги, неуклюже и тяжело повела кастрюлю вверх для нового удара, то ее грозное орудие просто разлетелось в разные углы, рассеченное надвое зловещей зазубренной косой, которая соткалась из пыли и тени прямо в его руках. Шасси чудом успела разжать пальцы, а то бы улетела тоже по инерции. Она снова была удивлена. А потом на смену удивлению пришел страх.

Женщина оцепенела, словно перед ней оказалась разозленная гремучая змея. К слову, недалека она была от истины.

– Маски сброшены, – как мог спокойно, превозмогая раздражение, сказал пес. – Объяснитесь.

Он видел, как судорожно она пытается сообразить, что же теперь делать. И чуял, как адреналин из ее надпочечников впрыснулся в кровь. Как сердце ее загрохотало, ритмично раздувая синеватую жилу на шоколадной шее. Легкие тут же переполнились кислородом, но мозг, несмотря на гипервентиляцию, отказывался отдавать дальнейшие приказы. Он был скован – сначала неверием, теперь страхом. Ужасом. Она просто обледенела. Ноздри пса расширились, раздразнились запахом страха. Страх воняет. Люди этого не чувствуют обычно, но страх жутко воняет – кислым уксусом, прогорклым маслом, застарелой мочой.

Внезапно Луна засмеялась. Сначала нервно и тихо, но потом просто залилась звонким безумным хохотом.

– Вот это… Вот это ты просчиталась, дрянь! – сквозь слезы бросила она. – Вот это да! Ну наконец-то! Неужели я дожила до этого дня! Это ж Судья

! Ахххх… ха! Ха–ха–хахаха! Судья на моей кухне!

Она смеялась и смеялась, и даже оперлась о барную стойку, чтобы не упасть.

Он лишь на одно мгновение отвел взгляд от негритянки, и та кинулась. Но Судья увидел движение тени на стене – размазанное, черное, широкое – периферическим зрением и успел отбить острые ножи-когти. Вместо хрупкой служанки перед ним уже откуда ни возьмись клубился струящийся черный монстр. Огромные белые глаза вылупились на пса, словно сваренные вкрутую тухлые яйца. Тварь тяжело переступала по очереди пятью или шестью кривыми ногами и пыталась впиться в тело пса острыми тощими лапками. Два стола с грохотом опрокинулись, стулья разлетелись в щепки, маленькую гостиницу сотряс грохот разбитого стекла. Фауст увернулся от нескольких выпадов, а затем коротким сильным ударом оттолкнул чудище от себя и, получив немного пространства для маневра, отсек ему обе руки. Черный монстр взвыл – многослойным гудением, похожим на то, что пес уже слышал совсем недавно в опере Ганолвата.

– Так! Так! Тесни его, тесни! – внезапно зло вскричала Луна. Волосы старушки растрепались, а взгляд приобрел остроту и блеск. – Эта дрянь должна отступить!

Фауст подумал, что не понял, к кому именно обратилась безумная астрологичка.

– ТЫ ОПОЗДАЛ! – заклокотала черная тварь. Пес оскалился. Однако внутри него, за броней из зубов и костей, ёкнуло в груди. Не надо было уходить от кошки.

Словно в ответ на его беспокойство, из черного студенистого тела мерзкого создания с сухим хлопком выросло еще несколько новых рук на месте прежних двух. Чудище изобразило подобие ухмылки и ринулось вперед. Пес не отступил. Он бросился на врага со всем рвением, привычно трансформируя возникшие чувства – и гнев и страх, все – в силу атаки, в скорость. В смерть.

Гадкое создание неведомых богов недолго выдерживало натиск разгневанного Судии. Пёс со свистом и рыком просто разорвал врага на мелкие мокрые части голыми руками буквально за несколько мгновений. Быстрая и легкая победа ударила в голову, как молодое вино. Зверь внутри него встряхнул лохматой спиной, расправляя плечи.

– Не стой столбом, дурень! – снова воткнулась Луна и бросила в пса луковицей. Овощ стукнулся о его голову и с шелестом откатился. Старая повариха судорожно рылась в ящиках с кухонным инвентарем.

– Определись уже, на чьей ты стороне, женщина!

– Чувства, дуболом, ей нужны твои чувства! – донеслось из глубины шкафов сквозь металлический лязг. – И не вздумай бояться!

– Опоздал…. – среди бесформенных кучек темного вещества громоздилась оторванная часть склизкого тела с головой и пастью. Она и не думала подыхать, а только вылупила толстые белые глаза и, слегка захлебываясь, снова принялась дразниться. – Опоздал, опоздал, ОПОЗДАЛ!!!