Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

У заведующего кафедрой высшей биоэнергетики Академии КС-СМЕРТЬ, профессора, доктора биоэнергетических и философских наук был прекрасно обставленный кабинет. Пока сигнал вызова летел на Стикс, пока Маркус Волфтейн заканчивал орать на проштрафившегося техника-зомбика из исследовательского корпуса, сожравшего по неосторожности только что выведенный перспективный штамм ядовитой плесени, взгляд старого Судьи ласкался упругими изгибами антикварной мебели из черного дуба. Цеплялся за округлые башенки на углах полок с книгами, за изрезанные в плотное объемное кружево рамки старинных документов. Скользил по шелковым темным обоям с проступающими рисунками анатомического характера. И, наконец, уперся в большую стеклянную витрину, в которой была подвешена на магнитных держателях легкая темно-бордовая коса, где и застыл. Где и ожесточился. Конец рукояти оружия был обломлен, а внешняя сторона лезвия опалена.

К старости он становился все более и более сентиментальным. Фотографии семьи он, несмотря на весьма привилегированное свое положение, все же не мог себе позволить развесить по стенам. Но вот эту чудом сохранившуюся вещь держал на самом видном месте.

– Привет Марк! … Я тоже рад слышать тебя в мире живых. Как твоя Подагра? … Да, ты прав, я не для этого звоню. Есть у меня такое чувство, что ты понятия не имеешь, где сейчас Фауст. … Нет, я тоже не имею. Но у меня есть серьезные основания полагать, что он собирается вляпаться во что-то вонючее и размером со слона. … Нет, не до такой степени сильное чувство. Не надо меня лечить, я знаю, что мальчик справится с чем угодно. … Однако в этот раз мне кажется, что он что-то такое нашел, чем могут заинтересоваться наши любимые контр-коллеги из СОЗНАНИЯ, и вот они с ним

точно не справятся. Как бы конфликта не вышло. Так что не сочти за труд, подготовь сетевые узлы связи, скорее всего в ближайшее время он даст о себе знать. … Если он не хочет, чтоб ты его нашел, ты не найдешь. Но даю подсказку – он только что мне звонил.

Его тон был сладок, как медовая пастилка. Возраст придал его низкому голосу еще большую внушительность и импозантность, а неимоверный опыт одного из лучших и старейших убийц в КС обточили его характер, сделав Джона надежным, спокойным и, что особенно важно, добрым. Но сейчас в застывших глазах его был лед, плохо вязавшийся с мягкостью его тона.

Ему бы очень хотелось иметь фотографию сына на стене, как и любому отцу. Но фотографий не было, зато было первое оружие Фауста. Первый астральный клинок-Коса, который сменился, «отмер», оторвался от хозяина как сброшенная змеей шкура после того страшного момента в Ледяных Пещерах, когда Фауст спас ему жизнь ценою своего зрения и рассудка.

Он безумно любил сына. Но, пожалуй, именно Джон лучше кого-либо знал, что на планете вряд ли сыщется еще более опасное существо. Поэтому он довольно часто совал свой длинный нос в сыновьи дела. Да, он знал, что из-за этой постоянной опеки его щенок подвергается непрекращающимся нападкам со стороны сослуживцев и является неизменным участником непрекращающихся сплетен. И отношения их и без того сложные это лучше не делало. Но ему было плевать, хотя он и понимал, что парню от этого жизнь слаще не становится. Он прекрасно понимал. Ему бы в голову не пришло выгораживать или спасать от неприятностей сыночка – тот выжил после его муштры, так что теперь он выживет где и как угодно. Но порой он стремился защитить мир от своего чада. Которое просто еще не осознало до конца, сколь велика была его мощь.

– Да, Марк, и ты тоже береги себя.

Он положил трубку, удовлетворенно вздохнул и снова посмотрел на косу с ее опаленным лезвием.

Астральный клинок невозможно

повредить. И уж тем более невозможно выжить при столкновении с той силой, которая все-таки его повредила.

А Фауст временно повредился умом, практически полностью ослеп – но выжил.

Кира расстелилась по холодному полу балюстрады, затаила дыхание и старалась не производить ни звука. Она тихонько выглянула между двумя массивными балясинами, чтобы как следует рассмотреть, что происходило внизу.

Вероника, одетая как всегда старомодно – в длинное темно-вишневое платье, застегнутое на все пуговки под самый подбородок, беспокойно металась по Лунному залу. Огромная модель луны поразившая девушку в первый день их визита в Мемориум, сейчас была раскрыта, словно апельсин на множество долек. А посреди нее было установлено странного вида кресло, больше всего похожее на парикмахерское, чтобы мыть голову – с присоединенной раковиной.

«Так вот она где, эта машина! Все это время под носом у нас была!»

В кресле сидела женщина с лицом грызуна и то ли спала, то ли была в отключке. Кира уже видела эту женщину – она работала здесь одним из архивариусов. Над головой женщины производил какие-то манипуляции щуплый профессор Бюве. То ли он там косички заплетал, то ли блох искал. Но был полностью поглощен своим занятием.

– Я умираю с голоду! – шипела Вероника, мечась по залу, заламывая красивые гибкие руки.