Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

– Наберись терпения… – голос Лены прозвучал откуда-то снизу, прямиком из-под балюстрады, на которой улеглась Кира.

Вероника остановилась и медленно обернулась в ее сторону. Ее лицо было серым и застывшим от гнева.

– Какого же черта ты так затянула? Почему эта кошка еще не в кресле? Ты совсем нюх потеряла? Не можешь у девчонки пульс Страха нащупать?

– Пфф! Причем здесь девчонка! – по звуку Лена томно потянулась и вольготно вышла в обозримую Кирой область. – Эта сломалась просто на два щелчка. Она боится темноты, как ребенок. Уж не знаю почему.

Кира почувствовала, как холодок побежал по ее спине, и волосы зашевелились на затылке. Она еще плотнее прижалась к полу, отведя уши к самой спине, и впервые ужасно пожалела, что сунулась сюда без поддержки пса. Ей бы сейчас очень хотелось увидеть его зубастую морду где-нибудь поблизости.

– Кошка, которая боится темноты. Оригинально, – Вероника приподняла тонкую бровь. – Я прямо-таки предвкушаю узнать ее историю. Так в чем тогда проблема?

– Да эта псина от нее не отходит! Днем и ночью дежурит у ее головы как будто. – Лена медленно прохаживалась вокруг стола с рассыпанными по нему листками и пустыми обложками. Проводила по ним пухлыми пальцами и произносила все слова с интонацией обиженного ребенка.

– Но так и в чем проблема? – снова нетерпеливо повторила Вероника.

– Ну в нем и проблема. Эта скотина ничего не боится. Я уже все перепробовала.

– Все – это все оба варианта? – язвительно скривилась Вероника. – Я тебе уже сотню раз повторяла, что у людей гораздо больше страхов, чем ужас смерти и одиночества. Да и эти, в конце концов, можно обыгрывать тысячью различных способов, а не одним единственным. Я спорить готова, что ты снова пичкаешь гостей сказками о гибели родителей?

– Что эффективно, то не противно – скривилась Лена. – И вообще, это дело тонкое. В отличие от вас, падальщиков, я работаю с живым и острым материалом.

И вот тут вдруг произошло нечто невероятное. Кира явственно увидела, как тень за спиной Вероники мгновенно выросла, расширилась и метнулась в сторону тени Лены. Два темных пятна, трепещущих в тусклом свете ламп. Одно словно бы придавило другое. Голова Лены взметнулась вверх в неестественное положение, словно что-то осязаемое действительно схватило ее за шею.

– Ты дерзишь мне, шмакодявка. Не забывай, с чьей руки ешь свой кусок, дрянь, – прогремела Вероника каким-то запредельным голосом. Тень за ее спиной распалась черными искрами на множество частей, как будто корни мангрового древа вцепились в окружающий мир, и навалилась с еще большим напором на Лену. И та действительно крякнула от боли, хватая руками несуществующую в этом мире удавку и более того, как показалось кошке, немного приподнялась в воздух над полом.

– Вероника… Готово – Бюве устало отер пот со лба, но выглядел довольным. Только тут Кира обратила внимание, что на голове у женщины-мышки за это короткое время вырос сероватый блестящий кокон, как если бы она вымыла волосы и замотала их полотенцем. Вероника мгновенно оживилась и тут же обратилась к «процедурному» креслу. Лена сразу же опустилась на пол и начала откашливаться, злобно поглядывая на противницу, но не смея больше ничего говорить. Вероника же благоговейно взялась за кокон обеими руками и начала что-то любовно нашептывать. Кире показалось, что невидимые тени вихрем разлетались вокруг женщины и ее добычи, закручивались, словно она стояла посреди маленького смерча. Вдруг кокон треснул со звуком надломленного печенья и разломился на две части. Вероника, вся трепеща, осторожно опустила руки внутрь… и достала книгу.

От новоиспеченной тонкой книжки с синей обложкой к кокону тянулись тонкие нитки, которые вероника брезгливо стряхнула. А затем открыла и стала жадно пролистывать, тщательно просматривая каждую страничку. Процесс этот полностью овладел женщиной. Кира не сразу поняла, что та просто читала. Очень быстро, она прямо-таки поглощала слова и буквы, заглатывая короткие главы повести целиком, не прожевывая. Бюве робко стоял рядом и наблюдал за насыщающейся хозяйкой с завистью. От Киры не ускользнуло то, как он облизнул пересохшие губы, ожидая, видимо, когда та закончит. Много времени на это не ушло, всего несколько минут. Дочитав, Вероника захлопнула книгу и блаженно, сыто вздохнула. Она не глядя протянула книжку Бюве, и он тут же вцепился в литературное произведение с такой же, если не с большей, жадностью. Киру передернуло. Зрелище было жутким. Она любила читать. Она знала, что такое жажда информации… но чтобы так впиваться в книги!

Лена в это время брезгливо фыркнула. Она приводила себя в порядок, подтирая расползшуюся тушь, глядя в маленькое карманное зеркальце.

– Жалкое зрелище, – Вероника бросила в ее сторону уничтожающий взгляд. – Если все так плохо, почему не усадить ее в кресло силой. Тюкнуть чем-нибудь тяжелым по голове… все равно она потом все забудет.

– Ты же знаешь, что она должна согласиться по доброй воле, – скривилась Вероника и устало потерла лоб. – Таково условие.