Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

– Близко, милый. Как тебя. Вот так, – она тихо ткнула мальца пальцем в нос. – А живой ли он был… Вот этого я уж и не знаю. Может быть, Судьи в мире так много видят смертей, что сами постепенно перестают быть живыми… А может быть, именно этот был таким. Черный. Черный как северная ночь он был. Пес. Но огромный, как дракон. Уши длинные, острые. И зубы такие же, серебром отливают – и в пасти их видимо–невидимо. И ноги с руками – могучие. И острые голые кости из них торчат, вместо ногтей. А в руке – коса острая, с зазубринами кровавыми, да с полумесяцем из черного камня на торце. А шерсть – длинная, смоляная, и волнами ходит, словно ветер ее треплет, хотя не было ни сквознячка тогда вокруг. И как только пройдет такая волна по его шкуре, как будто небосвод звездный в ней отражается. Но самое страшное, ребяты мои – это глаза. Ничего в мире нет глубже и чернее их. Ничего от них не скрыть. Все они знают. И когда кому конец придет тоже знают. Как два бездонных колодца. Взглянул он на меня – вот так – она нарочито вылупила глаза и цапнула неожиданно Лизу за ручку. Та взвизгнула и нырнула под одеяло. – И чувствую, что земля у меня из-под ног уходит. И я смотрю не в лицо ему, а в могилу свежую. И могила эта – для меня приготовлена. Насквозь он меня видит. Все, что во мне есть, ничего не скрыто от него. И вроде как не осуждает, а просто вглядывается. И взглядом своим как будто схватил меня, и холодом могильным обдает. Ох, детки, и натерпелась же я страху тогда….

– И что дальше-то было? – заворожено прошептал Майкл.

– Ну, что. Отвернулся он. Судья невинного человека никогда не тронет. Потому и зовут Судья, что справедливый. Вскочил на коня своего…

– Черного? – с надеждой спросил паренек.

– Неет. Синего. Без гривы, без хвоста… А глаза – почти белые. И швы кривые по всему телу, да скобки железные прям на живую плоть…

– Ой, мамочки… – пробормотала вконец напуганная девчушка.

– А храпит и землю роет так, что стены трясутся.

– НУ!?

– Ну, вскочил он в седло, да унесся прочь, обгоняя ветер. Только пыль столбом поднял, да ямы от копыт остались такие, что потом еще целую неделю в них лужи стояли.

– Вааааааааау…. – мечтательно протянул парень.

– Страшно, бабуль, – всхлипнула девочка. – Не надо больше.

– Страааашно тебе!? – возмутился вдруг мальчик и вскочил на ноги прямо на кровати. – А вот сама-то меня только что как пугала! Вот я вырасту и стану Судьей! И будут меня тогда все бояться!