Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

Кира поежилась и окинула взглядом свое отражение. Осторожно дотронулась до правого бока, по которому ее отходила двухголовая демоническая гидра. Задрала тонкую сорочку и бережно прикоснулась к припухшему синяку. Все остальные ссадины и ранки уже затянулись. Да и от этого назавтра не останется следа. Хорошо хоть перелом был не открытый – так ей удалось быстро отбрехаться от дежуривших вечером ангелов, сослаться на шок, усталость, и быстренько скрыться в своей комнатушке. А вот торчащие из боков окровавленные кости ей было бы объяснить труднее. Кира тяжело вздохнула и снова посмотрела в глаза своему отражению. Это был ее

секрет. Да, у нее еще были тайны. Жизнь в приюте научила ее никому не открывать своих козырных карт. Как не открывать и обычных. Порой ей казалось, что единственное существо, которому вообще можно доверять в этой жизни это ее собственное отражение. Сейчас с ее жизнью происходило что-то очень важное. Этот странный скелет, а теперь эти сны… Она чувствовала, что это не просто сны. Это все явно было связано как-то с ее потаенными талантами. Способностями, которые она привыкла считать темными и опасными, привыкла скрывать ото всего мира ради собственной, да и общей безопасности. Да и поговорить о них ей было просто не с кем.

Взгляд девушки снова остановился на мотыльке. Притянулся, словно магнитом. Маленькая дрянь была все еще жива. Она упрямо семенила тоненькими ножками-палочками и тащила за собой размазанные по дереву желтые кишки. Кира поморщилась и брезгливо встряхнула рукой, подумав, что наверное пыльца с крыльев и скользкие сопли внутренностей остались на ее ладони. Она внимательно всмотрелась в серое дымчатое пятно на пальце. Да все так. Вот она мерцающая пыль. На самом деле никакая не пыль конечно, а чешуйки. Микроскопические прозрачные пластинки, словно крохотные обломки слюды с зазубренными краями. Это гениальное эволюционное приобретение не только увеличивает подъемную силу крыла в планирующем полете, но и защищает мелкую тварь от переохлаждения, уменьшает шум и вибрацию, и даже работает как активная броня на танке против кумулятивных снарядов: если бабочка случайно задевала стол, окно, стебель растения и особенно смолу на дереве, то чешуйки тут же обламывались, поглощая силу удара, а крыло оставалось невредимым. Кира так явственно представила себе то, как это происходит… Она прямо-таки увидела

во всех подробностях склеенные слизью чешуйки на подушечке своего пальца.

Увидела и отшатнулась. И подумала, не продолжает ли она спать. А может быть нервное потрясение этих дней довело ее до галюнов? Бабочка продолжала ползти по раме зеркала. Кира приблизила к насекомому свой нос и внимательно всмотрелась в грязное дело рук своих. Жопка моли от ее удара лопнула и порядочная часть грязно-желтого содержимого мягкого брюшка осталась на раме. Этот микрокосмос словно втянул в себя любопытную кошку. Она ощущала, как вдруг начинает распознавать в размазанной слизи конкретные органы! Вот яйцевод… И прямая кишка. А желтые сопли и не сопли вовсе, а мочевая кислота, гемолимфа – Кира как будто провалилась еще глубже – а в гемолимфе прозрачная водянистая плазма, в которой плавают разнообразные по форме гемоциты, ошметки тонкой пергаментной шкуры, густо покрытой все теми же чешуйками. Она отчетливо увидела каждую клеточку поврежденного, но не потерявшего волю к жизни организма, словно смотрела в настоящий микроскоп. И даже увидела активный процесс коагуляции плазмы в месте разрыва брюшка животного – частички, похожие на шарики и веретенца склеивались друг с другом, образовывая кровяной сгусток, словно пробка закрывший дыру в хвосте тела и сохраняя тем самым жалкие остатки жидкости внутри.

На этот раз Кира шарахнулась от увиденного так резко, что споткнулась о табурет и грохнулась на пол.

Какое-то время она неподвижно сидела на полу, стараясь совладать с собой. Потом зажмурилась и сжала голову руками. Ее ощущения сейчас были похожими на то, что она испытала, когда вошла в медицинский отдел Мемориума. Словно внутри ее головы взорвался вулкан информации и теперь она бурным потоком заполняла все свободное пространство. Мысли были переполнены смутно знакомыми терминами. Пролейкоциты, микронуклеоциты, эндоциты, гистолиз личиночных тканей, фагоцитоз… Ею овладело чувство, что она знает все. Знает, как работает маленькое чешуекрылое тельце на зеркале – во всех подробностях. И более того, не просто знает, а испытывает жгучее желание исправить то несовершенство, которое сама же и сотворила, поддавшись дурному импульсу.

Кира решительно подскочила обратно к своему девичьему бюро и снова уставилась на моль. Насекомое продолжало копошиться, хотя энтузиазму у него поубавилось. Конечно! Половина жидкости утрачена. Невзирая на то, что открытая рана тела уже была надежно залеплена кровяным комом, оставшегося количества плазмы просто не хватит для создания достаточного гидростатического давления – даже для раскручивания хоботка. Вода из плазмы быстро испарялась на открытом воздухе.