Зверский детектив. Хвостоеды

– Нет, я… одна, – призналась Каралина. – Кроме меня, в полиции Дальнего Редколесья никого нет. Да и полиции… Собственно, полиция открылась только сегодня. Только сейчас.

Из детской послышался писк Медоедика.

– Сейчас, мой сладкий! Мама уже идёт! – прокричала Медея, но осталась стоять на месте. Как будто ждала от Каралины ещё чего-то. Каких-то слов.

– Но я действительно очень хочу помочь, – сказала Каралина. – Хочу найти Жирафу. Чтобы львы отпустили Медоеда и сурикатов из защитного круга. Чтобы их… отпустили целыми.

На этот раз Медея внимательно посмотрела Каралине в глаза. Потом кивнула:

– Я вам верю, полиции каракал. Я готова рискнуть ради моего Медоеда.

Она ушла в детскую и минуту спустя вернулась с Медоедиком в лапах:

– Жирафамать Рафаэлла планирует снова захватить власть. У неё есть армия. Гориллы, павианы, мандрилы – все крупные обезьяны на её стороне. И… кто-то из львов на её стороне. Не знаю, кто именно. Знаю только, что двое.

– Но львы ведь и так у власти! – удивилась Каралина.

– Всегда бывают предатели, полиции каракал. Возможно, Жирафа их подкупила. Или запугала. Или и то и другое, как в случае с моим мужем. Она обещала ему почётную должность, если он будет на её стороне. И обещала уничтожить его семью, если он проболтается.

– Где она прячется? Где Жирафа Изысканная? – Каралина машинально выпустила когти, и Медоедик опять заплакал.

Медея лизнула его, чтобы успокоить, и тихо сказала:

– Этого я не знаю. Я знаю только, что она может явиться с армией хоть сегодня. И в Редколесье начнётся зверская бойня. – Не спуская с лап Медоедика, Медея наклонилась и подняла с пола свой бобовик. – А я буду защищаться. И детёныша своего защищать. Я раньше боялась стрелять какао-бобами. А сегодня взяла – и стре́льнула.

– В кого?!

– В того, кто принёс нам к порогу череп. Это был лев. Но я морду не разглядела.

– И… вы в него попали?

– Да, кажется, в лапу. Он убежал, а лапу заднюю подволакивал. На этом всё, полиции каракал.

– Спасибо, Медея, – сказала Каралина. – Пока-пока, Медоедик, – она помахала лапой детёнышу.

– Кыся! Кыся! – восторженно прогундосил Медоедик и пустил слюни.

– Я не кыся, – улыбнулась она. – Я Каракал Полиции.

– Какал! Какал! – крикнул ей вслед Медоедик и срыгнул чуть-чуть мёда.

Каралина вышла на свет из норы, и зрачки её резко сузились. Она тщательно обнюхала пятна в песке у порога, тёмно-бурые, как на перезрелой шкуре банана. Кровь, свернувшаяся на солнце. Но не жертвенная, а львиная. Каралина походила туда-сюда, разгребая хвостом и лапами горячий жёлтый песок, счищая с него верхний слой, словно кожу с банана. Там, под кожей, были другие пятна. Нетронутые солнцем, багровые. Оставленные раненым зверем.

Прижимаясь к песку, Каралина пошла по кровавому следу.

След привёл её к клинике «Мать и детёныш».

* * *

– Ф том, фто фюва ваф пвивёф квовавый флед, нет нифево фтванного, – сказал доктор Поясохвост, катясь по белому коридору клиники «Мать и детёныш» так быстро, что Каралина едва за ним поспевала.

– Пожалуйста, доктор, выньте хвост изо рта и говорите разборчивей! – попросила она.

Поясохвост выплюнул кончик хвоста и из шипастого колеса превратился в шипастую ящерицу.

– Я говорю: в том, что сюда вас привёл кровавый след, нет абсолютно ничего странного. Ко мне сегодня как раз обратился зверь с кровоточащей раной.

– Что за зверь? – быстро спросила Каралина.

– Это что, допрос? С каких это пор вольные кошки саванны проводят допросы?

– С сегодняшнего дня я больше не вольная кошка саванны, а Каракал Полиции Дальнего Редколесья.

– Позвольте узнать, кто назначил вас на эту почётную должность?

– Царь зверей, – соврала Каралина.

Ну, то есть как соврала. Она обсудит это с Царём, и он обязательно согласится сделать её Каракалом Полиции. Просто чуть позже. И если его не убьёт лев Лёвыч.

– Что ж… Это была львица, – сказал доктор Поясохвост. – Львица Лайла с простреленной задней лапой.

Каралина кивнула. Лайла. Конечно, Лайла. Самка льва Братана, которого Царь зверей победил в схватке и которого с позором изгнали из прайда. Львица Лайла, верная самка, последовала за ним. Значит, это её росчерк когтя был на записке, вложенной в череп страуса. А второй – получается, Братана. Два изгоя, они вступили в коалицию с третьим изгоем – жирафаматерью.

– Львица Лайла – преступница и находится в розыске. Вы оказали ей помощь, доктор?

– Конечно, да. Я – врач. Мой долг – помогать любому обратившемуся ко мне зверю. Я промыл ей рану, наложил на лапу повязку и отпустил с миром.

– И вы не сообщили в полицию?!

– Это было часа два назад. Полиции в Дальнем Редколесье тогда ещё не существовало.

– Да, верно, – спохватилась Каралина. – Куда направилась Лайла?

Поясохвост нахмурился и снова закусил хвост, словно давая понять, что не желает говорить на эту тему.

– Именем закона, отвечайте на вопрос Каракала Полиции! – Каралина резко выщелкнула когти. Она так вошла в роль, что сама уже верила, что служит в полиции.

– Она пошла к Слону Связи, – неохотно ответил Поясохвост.

– Зачем ей Слон?

– Она мне не отчиталась. На этом всё, Каракал Полиции? У меня полно нелеченых пациентов!