Звезда Любви

Разрываясь между желанием не останавливаясь ехать в Россию и необходимостью сделать передышку в той сумасшедшей гонке, в которую превратилось их путешествие из Милана в Россию, Юленька настояла на остановке в Кракове. Врач-поляк, осмотревший Василия Андреевича, настоятельно рекомендовал больному полный покой и советовал воздержаться от поездок до тех пор, пока не наступит улучшение. Закревский и слышать ничего не хотел о том, чтобы задержаться на несколько дней в Кракове, уверяя и Жюли, и Левашова в том, что самое лучшее для него — это, наконец, добраться до дому, а уж там он отдохнет и придет в себя.

Сергей Александрович оказался перед трудным выбором: с одной стороны, чувство долга требовало от него как можно скорее ехать в Петербург, а с другой стороны, были Закревский и Жюли, бросить которых на произвол судьбы в Кракове не позволяла совесть. Видя его колебания, Василий Андреевич уже на следующий день поднялся с постели и, не слушая ничьих возражений, велел Егорке закладывать экипаж, чтобы двигаться далее. Жюли пыталась уговорить его повременить с поездкой, и Левашов пытался уверить в том, что несколько дней задержки не сыграют никакой роковой роли, но Закревский был непреклонен.

Через два дня путешественники пересекли, наконец, границу России, и в Радоме Василию Андреевичу сделалось совсем худо. О том, чтобы везти его куда-то в таком состоянии, не могло быть и речи. Вечером, когда после визита доктора Василий Андреевич забылся тяжелым сном, Серж и Жюли обсуждали, что им делать дальше. Решено было, что Сергей завтра же отправляется в столицу, а Юля после того, как граф хотя бы немного поправится, отвезет его в Закревское, где будет от Сергея ждать вестей о Шеховском. Простившись в Радоме с княгиней Шеховской и графом Закревским, Сергей направился в столицу. Выезжая из города, он был уверен, что видел Василия Андреевича в последний раз. Как бы он ни тешил себя надеждой на то, что теперь у графа и Жюли нет причин торопиться, и столь необходимый Закревскому отдых вернет ему силы, однако ощущение надвигающейся беды не покидало его всю дорогу до Петербурга.

Глава 31

После того, как граф Левашов оставил Закревского и княгиню Шеховскую в Радоме, в Петербург он ехал столь быстро, сколь это было возможно. В конце июня Петербург опустел: весь свет вслед за императорской четой перебрался на летние дачи. Добравшись до фамильного особняка, Серж только сменил гражданское платье на мундир и отправился в Стрельну.

Также, как и весь высший свет, шеф корпуса жандармов князь Орлов лето предпочитал проводить у себя на даче. Дача представляла собой деревянный дворец на берегу пруда посреди роскошного парка. Миновав домик привратника, Сергей спешился и передал поводья подоспевшему груму.

Нынче у Алексея Федоровича были гости: в глубине парка, в большой беседке был накрыт стол, послышался негромкий мелодичный смех. Навстречу Левашову поспешил дворецкий.

— Его сиятельство не принимают нынче, — поспешил сообщить он, останавливая Сергея.

— Любезный, передай Алексею Федоровичу, что его желает видеть граф Левашов, — невозмутимо ответил Серж.

Недовольно покосившись на непонятливого визитера, дворецкий удалился с докладом. Сергей в ожидании ответа князя, прохаживался по берегу пруда, когда его окликнули.

— Сергей Александрович, доброго дня Вам, — вышел ему навстречу Орлов. — Пожалуйте к нам.

— Благодарю, Алексей Федорович, но, думаю, нам с Вами лучше было бы с глазу на глаз переговорить.

Орлов понимающе кивнул головой.

— Тогда прошу в мой кабинет, — сделал он приглашающий жест рукой, указывая на особняк.

Оставшись наедине с Орловым, Сергей передал ему бумаги, из-за которых он был вынужден задержаться в Париже, и рассказал о своей последней встрече с графом Толстым.

— Долго же Вы добирались, — вскрыв конверт и просматривая чертежи, заметил Орлов.

— Обстоятельства сложились таким образом, — уклончиво ответил Сергей, вспомнив о причинах, задержавших его в пути.

— Благодарю за службу, — оторвавшись от бумаг, улыбнулся Алексей Федорович. — Завтра я буду у Государя и непременно упомяну Вас. А сейчас прошу, будьте моим гостем.

Несмотря на усталость после долгой дороги, Сергей не смог отказать и остался. Позже уже в сумерках возвращаясь в Петербург, Серж остановился на мосту через Стрелку. Спешившись, он подошел к перилам и, перегнувшись через них, всмотрелся в темную поверхность реки, несущей свои воды к Финскому заливу. Прикрыв глаза, он глубоко вздохнул. — Здесь, цепляясь за перила и за жизнь, пять лет назад над бурным весенним потоком висела Жюли и никто, никто не пришел ей на помощь. Что, если бы Поплавскому удалось свершить задуманное? — Оттолкнувшись от перил, он вернулся к лошади и, вскочив в седло, продолжил свой путь. Пустив жеребца шагом, Левашов погрузился в долгие раздумья.