Звезда Любви

До Милана оставалось почти двести верст. Сергей рассчитывал затеряться в большом городе, переждать некоторое время, чтобы быть совершенно уверенным в том, что преследование со стороны сюрте ему более не грозит, и тогда уже отправляться в Геную.

Через три дня граф Левашов, спешившись, оглядывался в поисках гостиницы или постоялого двора на Piazza del Duomo, центральной площади Милана. Ведя на поводу уставшего, спотыкающегося жеребца, Серж уже почти пересек площадь, когда его окликнули:

— Сергей Александрович! — и враз похолодело в груди: неужели весь его маскарад оказался совершенно напрасным?

Левашов медленно обернулся и застыл на месте: прямо к нему, чуть прихрамывая и опираясь на трость, спешил сосед по имению граф Закревский.

— Бог мой, какими судьбами? — искренне улыбнулся ему Василий Андреевич. — Вот уж не думал, что встречу Вас здесь!

А Сергей лихорадочно пытался принять решение: довериться ли Закревскому или сделать вид, что они не знакомы? Но зная Василия Андреевича, как человека чести и исключительной порядочности, Левашов решил рискнуть. Улыбнувшись соседу, он шагнул ему навстречу.

— Бога ради, Василий Андреевич, потише, ныне мое имя Франсуа Боннар, — обратился он к Закревскому вполголоса.

— Вы из Парижа, — догадался Василий Андреевич. — Ну, тогда что же мы стоим здесь у всех на виду? Прошу Вас, следуйте за мной.

Закревскому не понадобилось много времени, чтобы понять, что к чему: коли Левашов назвался чужим именем, да еще и оказался в Италии вместо того, чтобы прямиком добираться в Россию через Пруссию, значит, у него имеются веские причины поступить подобным образом, и его долг — помочь своему соотечественнику, попавшему в затруднительное положение.

Тихо беседуя на французском, чтобы не привлекать внимания прохожих, Закревский и Левашов покинули Piazza del Duomo, углубившись в хитросплетение узких кривых улиц.

— Вот здесь мы и живем нынче, — улыбнулся Закревский, пропуская своего гостя в калитку небольшого сада. — Конюшня на заднем дворе, Егорка позаботится о Вашей лошади.

— Мы? — удивился Сергей, передавая поводья подоспевшему конюху, взирающему на него в немом изумлении.

— Я, моя приемная дочь и внук, — ответил Василий Андреевич. — Это долгая история, Сергей Александрович, и я обязательно ее Вам расскажу после ужина. Прошу в дом, я Вас с Анной познакомлю.

По пути к дому, который снимал граф Закревский, Сергей успел рассказать ему о причинах, побудивших его прибегнуть к сему маскараду и отправиться в сторону, противоположную Петербургу. Василий Андреевич внимательно выслушал его, а напоследок заметил:

— Думаю, француз, пытающийся попасть на корабль, идущий в Кронштадт, вызовет не меньше подозрений, чем если бы Вы просто попытались покинуть Париж под своим именем.

— Боюсь, у меня нет выбора, — вздохнул Левашов. — Если бы у меня было больше времени, я бы смог придумать что-то получше. Для того, чтобы сохранить бумаги и сбить со следа сюрте, я вынужден был отправить своего Степана с подставным Левашовым, а ехать с такими документами одному через всю Европу — это немыслимо!

— В таком случае, Вы можете как гувернер моего внука вернуться в Россию с нами, — предложил ему Василий Андреевич, наливая из графина бренди в две рюмки и протягивая одну Левашову. — У Вас ведь бумаги на имя французского поданного, а мы на днях все равно собирались покинуть Италию, и я не думаю, что гувернер четырехлетнего мальчика у кого-то вызовет подозрение.

— Я ценю Ваше предложение, — наклонил голову Левашов, — но мне бы не хотелось подвергать опасности еще и Вас.

— Да полно Вам! Какая опасность может нам грозить? — возмутился Закревский. — Никто и не посмотрит на старика женщину с ребенком, путешествующих в сопровождении прислуги! Вряд ли Вы найдете лучший способ вернуться в Россию.

В вестибюле послышались голоса.

— Это Аннет вернулась с урока, мы в Милане почти год, и она все это время берет уроки вокала у маэстро Ламперти, — улыбнулся Закревский и вышел из маленькой гостиной навстречу дочери.

Сергей отошел к окну. С одной стороны, предложение Закревского не лишено здравого смысла, но имеет ли он право втягивать графа и его семью в опасную авантюру, коей является его дело? О, как же он устал, и как велик соблазн согласиться и переложить часть этой ноши на Закревского!

— Сергей Александрович, — обратился к нему Закревский, — позвольте Вам представить мою приемную дочь, Анну Николаевну Закревскую.

Серж обернулся и едва не лишился дара речи: перед ним стояла пропавшая княгиня Шеховская собственной персоной. Эта манящая улыбка на ярких полных губах, блестящие темные локоны, спадающие на плечи из-под кокетливой соломенной шляпки, — вне всякого сомнения, это была она, но почему же тогда Василий Андреевич называет ее Анной? Невероятно, подобное сходство просто невозможно! — потрясенно думал Сергей. Смущенная его молчанием, Аня сделала шаг ему навстречу.

— Мне кажется, мы встречались с Вами, — заметила она, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Безусловно, Юлия Львовна, — сухо ответил Левашов, обретя способность говорить. — Может, объясните сей маскарад?