Звезда Запада

– Что делать, что делать... – скрипнул Лофт. – Был бы брод, так и проблем с переправой бы не возникло. А так завтра вплавь придётся.

– Вплавь?! – переполошился отец Целестин. – Как вплавь? Я же плавать не умею! Потону сразу! Что, и плот не сделать?

– Из чего? – Локи окинул взглядом пустую, голую равнину, на которой не росло ни единого дерева. Только кусты какие-то вроде терновника, колючие да жидкие.

– Не знаю из чего! – гнул своё монах. – Только не поплыву я! Хоть что говори!

Гюллир, к которому все как-то очень быстро привыкли, свернув по-собачьи голову набок, вдруг вмешался:

– Зачем плыть? Можно перелететь... – И замолк смущённо.

Локи озадаченно почесал в затылке, затем улыбнулся:

– Это-то, конечно... А что, Гюллир не так уж и не прав. Перелететь... И быстрее получится, и безопаснее. Только с лошадьми как?

– Да ты в уме ль, Локи?

– На драконе? Да ни в жизнь!

– Иди-ка ты, Лофт, знаешь куда...

Отец Целестин, Торир и Гуннар, поняв мысль маленького бога, воспротивились сразу и отчаянно. Но Локи умел стоять на своём.

– Отлично! Не хотите – не надо. Всё равно кому-то с лошадьми переплывать придётся. Ты, конунг, как пробка плаваешь, ты и останешься. А ну мешки с лошадей снимайте! – Лофт уже снял со своего коня сумы и подошёл к дракону. – Переправляемся сейчас! Ещё достаточно светло. Я с вещами перелечу первым, потом остальные. Торир с Гуннаром переплывут с лошадьми.

– Вода небось холодная, – скривился Гуннар. – Может, завтра, а?

– Никаких «завтра»! Пошевеливайтесь! – прикрикнул Лофт.

– А как же я? – широко раскрыл глаза монах. – Я... Я не хочу на драконе! Я, в конце концов, высоты боюсь!

Локи на мольбы святого отца и внимания не обратил. Быстро привязав снятые с лошадей мешки к драконьей шее, бог забрался на спину Гюллира, согнал оттуда кота и сказал:

– Жду на том берегу. И давайте быстрее! Темнеет...

Дракон взлетел, и за то время как отец Целестин успел трижды прочитать Pater, добрался до противоположного берега. Маленькая-маленькая тёмная фигурка Локи махнула оттуда рукой. Вскоре Гюллир вернулся за новым всадником, которым оказался Видгар. Не показывая никому своих опасений, он забрался на дракона и вскоре оказался рядом с Локи. Сигню же села на спину ящера с видимым удовольствием. Теперь полёт её не страшил.

– Ни за что!!! – надсадно, с примесью истерии, орал отец Целестин, когда Гюллир прилетел за ним. – Пусть я останусь здесь и меня сожрут шакалы, пусть утону в реке и пойду на корм рыбам, но никто и никогда не увидит монаха верхом на драконе!! Что бы сказал основатель нашего ордена святой Бенедикт Нурсийский, узрев подобное непотребство? Да меня от церкви бы отлучили в лучшем случае!!

– Это же совсем не страшно. – Гюллира крики святого отца привели в полнейшее замешательство, и он пытался утихомирить монаха вежливыми увещеваниями. – Почтенный, ну посмотри на своих добрых друзей, что не пренебрегли моей помощью. Все целы и невредимы... Это же совсем быстро...

Исправил положение, как ни странно, Гуннар. Германец подошёл к отцу Целестину, хлопнул его по спине и, когда тот обернулся, всучил ему две связки с одеждой и оружием:

– Отвези туда, на тот берег. Потеряешь или в воду уронишь – убью, – и ухмыльнулся, показав выбитый зуб. Он и Торир уже разделись, сняв всё, кроме штанов.

– Мы на тот берег, а ты как знаешь, – добавил Гуннар и вместе с конунгом вошёл в воду, оказавшуюся отчего-то очень тёплой. Лошади послушно пошли за ними, придерживаемые за узду. Монах зачарованно смотрел, как они вышли на глубину и поплыли. Торир с Гуннаром держались рядом, изредка хватаясь за конские гривы. Отец Целестин остался на берегу один вместе с драконом и тяжёлыми свёртками в руках. От злости у монаха появилось сильное желание заплакать.

– Летим? – тихонько спросил Гюллир и пригнулся к траве, подставляя шею. – Садись, почтенный, а?

Изрыгая самые чёрные проклятия, от которых дракону стало не по себе, монах привязал тюки с вещами конунга и германца к шее ящера, а потом сам взгромоздился ему на холку и закрыл глаза.

«Не сиделось, тебе, дурню, в Константинополе... Все святые, помогите!»

Как назло, Гюллир не сумел взлететь сразу. Тяжело ударили крылья, зацепив кончиками землю, дракон чуть оторвался от мокрой травы, продержавшись в воздухе совсем недолго, а потом ударил брюхом о воду реки. Отец Целестин до боли в руках сжал драконью шею, издав непонятный звук – не то стон, не то плач, – но раскрыть глаза не посмел. Крылья забили с удвоенной силой, задние лапы Гюллира начали что есть силы молотить воду, и наконец медный дракон поднялся на полстадия в воздух. Монах не видел, да и не мог видеть, как за несколько мгновений под ним промелькнули река, прибрежная осока, как дракон плавно опустился вниз, туда, где на западном берегу Болотной реки уже поджидали монаха Локи и Видгар с Сигню. Синир, переправившийся вместе со своей хозяйкой, бродил в высокой траве в поисках какой-нибудь добычи и на вернувшегося Гюллира даже мельком не посмотрел.