100 великих криминальных драм XIX века

Итак, 9 ноября 1850 года в двух с половиной верстах от Пресненской заставы и в полукилометре от Ваганьковского кладбища был обнаружен женский труп. Присутствовали при этом квартальный надзиратель Овчаренко, обер-полицмейстер Москвы Иван Дмитриевич Лужин и свидетель Иванов. По свидетельству Лужина, тело лежало ничком, с подогнутыми под него руками, а разрезанное горло было прикрыто волосами длинной косы. Это оказалась 30-летняя женщина среднего роста, в зеленом клетчатом платье. При женщине нашли скрепленные кольцом девять ключей. На ней было поддето три юбки, кальсоны, голландское белье, голландская сорочка, белые шелковые чулки, на голове – шапочка из синего атласа и черепаховый гребень, на ногах – бархатные полусапожки. Одним словом, все выдавало в ней женщину обеспеченную, а если добавить к сказанному, что в ушах у убитой были золотые серьги с бриллиантами, а на пальцах три золотых кольца с бриллиантами, то сразу становится понятно, что не получится квалифицировать этот случай как заурядное уличное ограбление. Грабили чаще всего приходящие дворовые работники (дворники, кочегары). Но никто из них не пренебрег бы бриллиантовыми серьгами и золотыми кольцами, которые можно продать на толкучке или отдать в заклад. Удивительно даже, что уже после убийства не нашлось мародеров, любителей поживиться.

Луиза Симон-Деманш (предполагаемый портрет)

Под телом крови оказалось не очень много, и это указывало на то, что убита незнакомка была в другом месте. На это же указывали следы от саней и копыт. Привезли из центра Москвы и бросили неподалеку от кладбища. В то время Пресненский район был окраинным.

Итак, убита женщина непростая. И убийца, судя по всему, тоже не люмпен и не бродяга. Что же заставило полицию предъявить тело женщины на опознание именно прислуге Сухово-Кобылина? Основания для этого имелись.

Личность подозреваемого

Александр Сухово-Кобылин был в обществе человеком очень заметным. Сейчас это кажется странным: ведь, изучая историю и литературу XIX века, мы встречаем там кого угодно, только не его. Может даже сложиться впечатление, что писатель жил где-то в глухой деревушке. А между тем в 1830—1840-х годах он принадлежал к московскому бомонду и был известен как перспективный выпускник Московского университета и наследник большого состояния. Журналист Е.М. Феоктистов писал о своем знаменитом современнике: «Такие люди, отличающиеся мужественной красотой, самоуверенные до дерзости, с блестящим остроумием, но вместе с тем совершенно бессердечные, производят обаятельное впечатление на женщин. Александр Кобылин мог похвастаться целым рядом любовных похождений, но они же его и погубили».

Глядя на изображения Сухово-Кобылина того времени (1840-е годы), трудно поверить, что человек этот слыл «донжуаном». Скорее он похож чем-то на молодого Пушкина. Пушкин был талантлив, Сухово-Кобылин богат, но светскими львами и красавцами они не были. Однако богатство – это тоже визитная карточка для женщин. А темперамент у Александра Сухово-Кобылина был такой же, как у его великого тезки.

Когда человек влюбляется, ему кажется, что это навсегда или по крайней мере очень надолго. Так казалось и 23-летнему Александру, когда в начале 1840-х он познакомился в Париже с трогательной Луизой. По словам биографов писателя, Луиза «оказалась женщиной деликатной, умной, не лишенной светских манер; к тому же она была чрезвычайно привлекательна внешне: белокурая, голубоглазая, хорошо сложенная, со вкусом одетая

». Но искушенными сердцеедками для молодых людей становятся в большинстве случаев вовсе не роковые красотки, а кроткие, скромные и неброские девушки. Судя по сохранившимся изображениям Луизы, она была мила, трогательна, но явно обидчива и капризна.

Итак, юная француженка вскружила молодому выпускнику философского факультета голову, но грустно жаловалась на тяжелую жизнь и на отсутствие средств к существованию. Сухово-Кобылин, не раздумывая, взял ее с собой в Россию.

Девять лет – мерило для семейных отношений. Если в них что-то не клеится, то после девяти лет супружества муж хочет найти отношения на стороне, а после девяти лет внебрачной связи мужчина и женщина стремятся избавиться от надоевшего и исчерпавшего себя союза. Сухово-Кобылин вовсе не был верен. Кстати, любвеобильный, самовластный и не чуждый самодурства характер отчасти передался ему от жестокого дедушки-крепостника Шепелева, большого любителя театра и крепостных актрис.