Мы подошли к самой важной, на мой взгляд, главе этой книги - заповеди, которая управляет всеми. Как и в случае с другими заповедями, ее предпосылка проста, но ее последствия трудны, богаты и сложны - и все же приводят к большей легкости и простоте в жизни тех, кто следует ей. И наоборот, я бы утверждал, что несоблюдение этой заповеди приводит к путанице и страданиям.
Эта заповедь гласит, что мы должны "исцелять справедливостью", то есть залечивать свои эмоциональные раны, соединяясь с чувством справедливости. В свою очередь, мы, как правило, обретаем ясное представление о своем чувстве справедливости только тогда, когда занимаемся исцелением своих эмоциональных ран, о чем мы подробно говорили в двух предыдущих главах.
Таким образом, справедливость и эмоциональное исцеление - две стороны одной медали. Давайте разберемся в этом и сделаем все предельно ясным, не так ли? Однако, чтобы привести этот аргумент правильно, позвольте мне сначала кратко раскрыть две темы: первая - о том, как эмоции, мысли, действия и восприятие возникают вместе у человека; вторая - о разнице между так называемыми первичными и вторичными эмоциями.
(И да, эти два экскурса будут связаны с нашей общей темой о справедливости. Я не просто бредю не по теме. Держитесь! И не теряйте из виду главную тему главы: почему исцеление справедливостью так важно. Все взаимосвязано).
Основа первая: восприятие
Ведущий мировой писатель в области самопомощи Марк Мэнсон предлагает несколько ключевых идей в своей книге "Все к черту" (продолжение его еще более популярной книги "Тонкое искусство не давать к черту").
Один из ключевых моментов заключается в том, что все мы испытываем "моральные разрывы" в каждой истории о нашей жизни: либо кто-то делает добро, но все равно наказан (ему досталось хуже, чем, по нашему мнению, он заслуживал; вспомните Иисуса, который был хорошим парнем и был распят за свои старания), либо он сделал что-то злое и все равно был вознагражден за это (вспомните Пиночета, бывшего диктатора Чили). Мы чувствуем, что история подходит к концу только тогда, когда моральный разрыв закрыт (Иисус воскресает и попадает на небеса, и мы поклоняемся ему; злое правление Пиночета завершается, и народ Чили в судебном порядке раскрывает темную историю и отдает дань уважения жертвам чисток и угнетения). И вот голливудский фильм обычно заканчивается тем, что мошенник падает с крыши и насаживается на причудливую острую скульптуру, которую он оплатил на свои незаконно нажитые деньги, а герой уезжает в закат на кадиллаке с красоткой, которая теперь обожает его за храбрость. Французские фильмы, напротив, обычно заканчиваются тем, что все повисает в воздухе, что иногда кажется странным, слегка неудовлетворительным, но, возможно, также позволяет нам продолжать воображать возможное будущее и размышлять о моральных или социальных сложностях.