13 монстров

– На западном склоне ямы, – бесстрастно доложил Трифоненко. – Похоже, шурфы. Вижу лопату или кирку. Лоток вижу. Командир, они тут, кажется, золото рыли.

Старлей крякнул, огляделся по сторонам.

– Обходим этот пупок по кругу, – приказал он. – Ара, Петля, двигаетесь по часовой стрелке. Мы с Хохлом – против. Аварец, остаешься на месте, страхуешь. Пошли!

– Здесь труп, командир, – крикнул едва отошедший на пару десятков шагов Арутюнян. – Человеческий.

Покойник лежал ничком, лицом зарывшись в черничный куст. Жалобно заскулил припавший к земле Шамиль. Расулов прикрикнул на пса, приблизился к мертвецу, опустился на корточки, с минуту вглядывался в затянутое в армейскую форму тело, затем рывком перевернул его на спину. Старлей невольно отпрянул – передней половины черепа у покойника не было, будто кто-то сорвал с него лицо и унес с собой. Остатки раздавленного, перемешанного с грунтом мозга растеклись между сколами лицевых костей.

Расулов запустил руку мертвецу за пазуху, извлек документы.

– Рядовой Николаев, – тихо, едва слышно прочитал он. Поднялся, стянул с головы пилотку. – Плохо дело, командир. Его убили. Зверски убили. Недавно, двое суток еще не прошло.

Поджав губы, Инга скептически оглядела подтянутого, коротко стриженного мужика с невыразительным, будто казенным, лицом.

– Я не знакомлюсь на улице, – бросила она. – Ступайте, дорогой товарищ, откуда пришли.

«Дорогой товарищ» развел руками.

– Со мной, Инга Арвидовна, вам познакомиться все же придется, – он заученным жестом распахнул корочки служебного удостоверения. – Капитан ФСБ России Бекетов, у меня к вам дело.

– Вот как? – Инга сдула со лба прядь светлых волос. – Уголовное, надо понимать? И что же я натворила?

Натворила она изрядно. Взять хотя бы поручение одного из лидеров криминальной наркоторговли. Инга тогда на себе протащила пакет с героином через пол-Москвы и с рук на руки сдала перекупщику. Впрочем, интервью с криминальным авторитетом того стоило. Возможно, фээсбэшники ее пасли, с них станется.

Правда, причина может быть и в убойной силы репортаже о боевиках Аль-Каиды. Инга тогда нелегально пересекла четыре границы, чудом не угодив в плен, в рабство и за решетку.

Хотя, возможно, всему виною статейка о российских чиновных коррупционерах, которую Инга продала в «Таймс».

Или…

Инга усмехнулась и мысленно махнула на все рукой – грехов на ней вагон с прицепом. Если решили, что настала пора вольную, а скорее, слишком вольную журналистку сажать, то найдут за что.

– Дело и впрямь в некотором роде уголовное, – подтвердил между тем Бекетов. – Вчера задержан некто Федотов. С вашего позволения, серийный насильник и убийца, маньяк. Водворен в одиночку пресненского СИЗО. Там сейчас и кукует.

– Да? – с интересом переспросила Инга. – И при чем тут я? Меня он точно ни разу не насиловал. Даже обидно.

Бекетов удивленно заломил бровь.

– Вы говорите об этом, как о забавном пустяке. Вас что, часто насиловали?

– Не ваше дело.

Насиловали Ингу трижды. В первый раз вчетвером, когда ей не было еще и семнадцати, она чудом тогда осталась в живых.

– Простите, – отвел взгляд фээсбэшник. – Хотите взять у Федотова интервью? Как у вас это называется? Эксклюзив?

У Инги загорелись глаза.

– Вы серьезно?

– Вполне. До Пресни рукой подать, я отвезу вас и проведу в камеру. Согласны?

– Конечно. И что взамен?

– Взамен я попрошу вас слетать со мной на днях под Красноярск, там есть одно дело, которое вам как раз по плечу. Займет пару суток, приличное вознаграждение гарантируется.

Инга кивнула.

– Без проблем. Так что насчет маньяка?

– Как договорились. Кстати, вы не боитесь остаться с ним с глазу на глаз?

– Я ничего не боюсь.

Бекетов улыбнулся.

– Я, в общем-то, в курсе. Не удивляйтесь: беседовал с вашим врачом.

– Да? Ну и черт с вами обоими. Поехали!

Гипофобию, болезнь Урбаха-Вите, у Инги диагностировали в трехлетнем возрасте. С тех пор прошло без малого четверть века. Она не раз удивлялась, как умудрилась до сих пор уцелеть. Счет случаям отправиться на тот свет шел у нее на десятки.

Метрах в двухстах от того места, где оставил Расулова, Старлей наткнулся еще на одного убитого. Они с Трифоненко не сразу даже поняли, что перед ними человеческие останки – столь растерзанным, искореженным, изломанным оказалось мертвое тело. От покойника ощутимо попахивало, так что пара обошла его стороной. Вновь выбравшись на опушку, увидели еще одного.

– Четыре двухсотых, – доложил Петляев, когда пары встретились. – Считая того, что нашли первым.

– И у нас двое, значит, всего шестеро, – подытожил Старлей. – Поработали с ними на совесть. Но пропало здесь три десятка человек. Вопрос: кто их убил, и где остальные?

– Может, в лесу, – предположил Арутюнян. – Или в ямах, – покосился он на шурфы в западном склоне. – Или сбежали.

– Это вряд ли, – со знанием дела возразил Петляев. – В лагере пусто, а больше бежать здесь некуда. Места глухие, нехоженые. Ближайшее жилье километрах в ста, да попробуй еще его разыщи.

– Не хочется, – в нерешительности пробормотал Старлей. – Ох, как не хочется.