13 сокровищ

– О, отлично. – Фабиан довольно потер руки. – Я про еду, а не про головную боль, конечно. Уорик добывает еду вкуснее, чем Флоренс.

– Неужели? – Тане не хотелось соглашаться, что Уорик может обладать хоть какими-то хорошими качествами. – Что-то сомневаюсь.

– Ну, в прошлый раз чай он купил лучше, – напомнил Фабиан. – Обычно у нашего чая вкус вареных носков. Флоренс, похоже, покупает самые дешевые чайные пакетики и думает, что никто этого не замечает.

Таня закатила глаза, но промолчала. Встала, подняла крышку чайницы и легонько потрогала содержимое. То, что описал Фабиан, не имело отношения к чаю – она была уверена. Это наверняка связано со старым брауни, живущим в коробке. Она нащупала дно чайницы, но никто не цапнул ее зубами, никто не стукнул по костяшкам пальцев тросточкой. В коробочке были только чайные пакетики. Брауни исчез. Таня закрыла крышку и наморщила лоб, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела его. Может быть, он перебрался в какое-то другое место… или даже умер.

– Хорошие или нет? – спросил Фабиан. – Я имею в виду пакетики.

Таня снова села за стол:

– Не вижу разницы.

Фабиан схватил чайницу, снял крышку и глубоко вдохнул.

– Чувствуешь запах? – Он подсунул ей коробочку. – Давай, понюхай.

Таня принюхалась:

– Ну, раз ты так считаешь…

Фабиан подошел к окну и посмотрел в сторону леса.

– Уорик завтра идет на охоту, – тихо произнес он. – Вернется, скорее всего, не раньше чем на следующий день.

Таня уставилась на стол. Она понимала, куда гнет Фабиан, и хотела избежать продолжения.

– Стоит воспользоваться возможностью и отправиться в лес, как мы и планировали. – Фабиан многозначительно откашлялся. – Если только ты не передумала.

– Я этого не говорила.

– И не нужно. Это у тебя на лице написано.

– Я не передумала. Просто не понимаю, чего мы можем добиться, вот и все. Амос стар. Сделал он что-то или не сделал, он, несомненно, расплатился за это. Наверное, следует забыть обо всем.

– Как забыть? Я ни о чем другом думать не способен! Ты не хуже меня видишь, что тут есть что-то странное, – и я хочу узнать правду. Думал, ты тоже.

– Хочу… Я о том, что…

Фабиан уже шел к двери.

– Не могу поверить. Не могу поверить, что ты отказываешься.

– Я не отказываюсь! – воскликнула Таня.

– Я считал, мы друзья.

– Мы и есть друзья. Нам стоит рассчитать все получше – в прошлый раз чуть не попались. Твой отец и так с трудом меня терпит.

– Тебе не о чем беспокоиться, – холодно отозвался Фабиан. – Я пойду один. Без тебя, вероятно, меньше шансов попасться, ведь ты всего лишь… глупая… девчонка.

От неожиданности Таня лишилась дара речи. Слышно было, как стихают его шаги. Возмущенная, она направилась к себе. Медленное, размеренное тиканье на лестничной площадке отчетливо дало понять: дедушкины часы пусты, так же как и коробка для чая.

В смятении Таня пошла в свою комнату. Отсутствие фейри волновало; происходило что-то странное. Сев на кровать, она заметила конверт на подушке. Никаких надписей, даже имени. Должно быть, от Рыжей. Сердце Тани неистово колотилось. Торопливо сломав сургучную печать, она вытащила сложенный пополам лист бумаги.

Нам нем черными чернилами было выведено стихотворение. Почерк аккуратный. На мгновение Таня подумала: вдруг стихотворение – какой-то хитрый код, который использовала Рыжая, но быстро отмела эту мысль. Рыжая прямолинейна. Она не из тех, кто пишет стихи.

Таня начала читать: