13 сокровищ

В лесу, где старые деревья шепчут тайны,В канун солнцестояния пропала неслучайноТа, чьи глаза были цвета полуночи, кожа –   бледна как луна,Кудри чернее крыла вóрона,Морвенною Блум названа.Ей много раз твердили –   не гулять по лесу одной,Она не слушала и исчезла, не вернулась больше домой.В лесу ответов не было ни на один вопрос,

Все, что нашлось, – чернаяПрядь ее длинных волос.Когда она исчезла, ей четырнадцать было лет,Но время шло, и Морвенны позабылся тающий след.Одни говорили: разбилась,Упав, остальное –   враки,Умерла, как и те, что тоже пропали в путаном мраке.Другие говорили: убежала к жизни иной,

А третьи –   убийца тот,Кто хотел ее видеть женой.Прошлое стало легендой, легенда стала нема,Морвенна Блум, дочь священника, стала прошлым сама.Все забылось, но имеющий зренье ни за что не сделает шагТой летней дорогой, котороюМорвенна ушла во мрак.В лесу, где цветет наперстянка и тени ведут хоровод,

Под музыку фейри Морвенна танцует который год.

Подписи не было. Интуиция подсказывала: в стихотворении – правда. Таня поспешно сунула листок обратно в конверт и, накрыв красным шарфом, спрятала под расшатанной половицей. От обрушившегося открытия кружилась голова.

Морвенну похитили фейри.

В течение пятидесяти лет она была заперта в их царстве, не имея возможности ни выбраться, ни рассказать никому, что с ней произошло на самом деле.

«Вот что она пыталась нам сообщить, – беспомощно подумала Таня. – И, если бы в тот день Уорик не нашел нас в лесу, ей бы это удалось».

Полвека Амос, который не совершал преступления, жил под подозрением и потому впал в безумие.

Амос невиновен.

Теперь Таню мучили два вопроса, требовавшие ответа. Во-первых, кто оставил конверт в ее комнате? И во-вторых, кому можно довериться? Она в отчаянии комкала в руках край простыни. Если бы только Рыжая была рядом. Если бы только Таня рассказала ей о Морвенне Блум… Рыжая бы знала, что делать. Но одних «если бы» недостаточно, и Таня это понимала.

Когда она собиралась поставить на место половицу, взгляд упал на блеснувший компас. И в этот момент ее осенило.

В лесу было тихо, только шепот легкого ветра среди деревьев и журчание ручейка. Таня стояла на опушке: компас в руке, железный гвоздь в кармане, вся одежда вывернута наизнанку. На этот раз она не собиралась рисковать. Оберон недоуменно смотрел на нее, не понимая, чего они ждут.

Таня тяжело выдохнула. Менее часа назад она не сомневалась, что никогда больше не захочет ступить в этот лес, но стихотворение все изменило. Ясно, что оно попало к ней только по одной причине: она – единственный человек, который может сейчас помочь Морвенне. Собрав все свое мужество, Таня перебралась через ручей и пошла меж деревьев, совершенно не представляя, куда направляется. Несколько успокаивала только уверенность: компас приведет ее домой.

– Я не заблужусь, – уговаривала она себя, сознавая, как слабо звучит ее голос. – Я не заблужусь.

Таня углублялась в лес. Под ногами хрустели ветки, шуршал мох, в какой-то момент пришлось обойти разложившуюся мышь. Время от времени Таня останавливалась и озиралась по сторонам, не в силах избавиться от жуткого ощущения, что за ней следят. Как-то даже окликнула Фабиана, заподозрив, не он ли снова шпионит, однако ответа не было. Она продолжала идти, настороженно вслушиваясь, чтобы не пропустить хоть какой-то знак, но никаких звуков не доносилось. Напряжение едва стало отпускать ее, как впереди появилась первая яма – катакомбы.

Посмотрев на пролом в перилах, Таня вспомнила отчаяние, которое испытала в день исчезновения Оберона. Она отвела глаза и постаралась скорее пройти это место.

Вскоре они с Обероном вышли на небольшую поляну, посреди которой лежал толстый поваленный ствол. Пес копошился в высокой траве, то и дело чихая, когда сбивал облачка одуванчиков. Таня решила немного посидеть, напиться воды из бутылки, которую взяла с собой, и сориентироваться. Сверившись с компасом, она с удивлением поняла, что дом совсем в другом направлении, чем ей казалось.