3-4. Знак Единорога. Рука Оберона

— Откуда такая страсть у Брэнда, зачем настраивать Талисман? Чтобы вызвать пару бурь? К черту, он мог бы прогуляться по Тени и заказать любую погоду, какую захочет.

— Тот, кто настроен на Талисман, может воспользоваться им, чтобы стереть Образ.

— Ох ты! И что тогда будет?

— Миру, который мы знаем, придет конец.

— Ого, — снова сказал Рэндом. Затем: — Какого дьявола, откуда ты знаешь?

— Длинная история, а времени у меня нет, но рассказал ее мне Дваркин, и в большую часть того, что он поведал, я верю.

— Он все еще коптит небо?

— Потом, — сказал я.

— О’кей. Но Брэнд — сумасшедший, раз творит что-то подобное.

Я кивнул.

— Мне кажется, он полагает, что сможет отлить новый Образ, переустроить Вселенную, выступив в качестве главного строителя.

— Возможно ли такое?

— Теоретически — возможно. Но даже у Дваркина есть определенные сомнения, что в нынешние дни этот подвиг можно повторить с достаточной эффективностью. Комбинация факторов была уникальной… Да, я верю, что у Брэнда задвиг. Если оглянуться на прошедшие годы, вспомнить перемены в его личности, циклы его настроений, обрисовывается нечто вроде шизофреника. Я не знаю, сделка ли с врагом толкнула его за край или нет. В действительности это неважно. Хотел бы я, чтобы он вновь очутился в своей башне. И хотел бы, чтобы Джерард оказался куда более худшим врачом.

— Ты знаешь, кто его пырнул?

— Фиона. Хотя ты можешь услышать историю из ее собственных уст.

Рэндом облокотился на мою эпитафию и покачал головой.

— Брэнд, — сказал он. — Будь он проклят. Сколько удобных случаев было у любого из нас, чтобы убить его… в прежние времена. Но именно тогда, когда он доводит тебя до бешенства, его поведение меняется. И ты уже готов подумать, что, в конце концов, он не такой уж плохой парень. Как жаль, что в те времена он не зацепил одного из нас чуть крепче, чем бывало…

— Значит, сейчас он — законная добыча? — сказал Мартин.

Я посмотрел на него. Мышцы челюсти напряглись, глаза сузились. За один миг все наши лица промелькнули в его чертах, словно перетасовывались семейные карты. Весь наш эгоизм, ненависть, зависть, гордость и коварство словно протекли по нему в то мгновение… а он даже ноги не поставил на землю Янтаря. Что-то внутри меня щелкнуло, я протянул руки и обнял Мартина за плечи.

— У тебя есть веская причина ненавидеть Брэнда, — сказал я, — и ответ на твой вопрос — «да». Охотничий сезон открыт. Я не вижу другого способа разобраться с Брэндом, нежели уничтожить. Я сам ненавидел его до сих пор, пока он оставался абстракцией. Но сейчас — совсем другое дело. Да, он должен быть убит. Но не позволяй ненависти стать твоей крестной матерью при вступлении в наш мир. Среди нас ее и так с избытком. Я смотрю тебе в глаза — и не знаю… Извини, Мартин. Сейчас происходит так много всего. Ты молод. Я видел больше. И многое из увиденного беспокоит меня — но совсем по-иному. Вот и все.

Я отпустил Мартина и отступил на шаг.

— Расскажи мне о себе, — сказал я.

— Я долгое время боялся Янтаря, — начал он, — и, по-моему, боюсь по-прежнему. С тех самых пор, как Брэнд напал на меня, меня тревожит, не может ли он снова захватить меня врасплох. Я годами оглядывался через плечо. Полагаю, я боялся вас всех. Большинство из вас я знал как картинки на картах… с прилагающейся дурной репутацией. Я сказал Рэндому… Папе… что вовсе не хочу встречаться со всеми вами, и он предложил, чтобы сначала я увиделся с тобой. Хотя тогда ни один из нас и не осознавал, что ты лично заинтересуешься некоторыми вещами, хорошо мне известными. Но после того, как я упомянул о них, Папа сказал, чтобы я увиделся с тобой как можно скорее. Он мне все рассказал о том, что происходит и… видишь ли, я кое-что об этом знаю.

— Было такое ощущение… когда вдруг всплыла некая семья…

— Текис? — сказал Рэндом.

— Она самая.

— Трудно решить, с чего начать… — сказал Мартин.

— Я знаю, что ты вырос в Ратн-Я, прошел Образ, а затем использовал власть над Тенью, чтобы навестить в Авалоне Бенедикта, — сказал я. — Бенедикт тебе рассказал о Тени и Янтаре, научил пользоваться Козырями, натренировал в оружии. Потом ты ушел бродить в Тени самостоятельно. И я знаю, что Брэнд сделал с тобой. Вот предел моих знаний.

Мартин кивнул, вглядываясь в запад.