450 лет лидерства. Технологический расцвет Голландии в XIV–XVIII вв. и что за ним последовало

Ведущим сектором этих преобразований стала маслобойная промышленность. Первые ветромеханические маслобойки в Северных Нидерландах, оснащенные вертикальным пестом для выжимного пресса, появились в 1560-х гг. Крупномасштабный поворот от конного привода к ветряному случился лишь после внедрения дополнительных технических новшеств около 1600 г. Количество ветромеханических маслобойных установок выросло с четырех в 1593 г. до 18 в 1614 г., 73 в 1630 г. и, возможно, до 200 к середине XVII в. В 1800 г. их еще оставалось 170[598]. За пределами Голландии поворот к новому источнику энергии был не так заметен. Так, из 60 маслобойных предприятий Гелдерланда в 1826 г. 39 приводили в движение лошади, 13 – вода и только восемь – ветер

[599]. Основным нововведением около 1600 г. стало сочетание двух известных механизмов маслобойного процесса в пределах одного ветромеханического предприятия: пары вертикальных валков, катящихся по горизонтальному жернову (дробильные валки), разминавших семена в мезгу, и вертикального клинового пресса, выжимавшего масло из мезги и превращавшего ее в жмых. Основной метод соединения этих вращающихся и совершающих возвратно-поступательное движение элементов маслодельного устройства с вертикальным валом ветромеханического привода был запатентован изобретателем Корнелисом Корнелисзоном из Ётгеста в 1597 г. Конструкцию корпуса ветряной мельницы также пришлось быстро адаптировать для размещения сложного оборудования. Ветромеханические маслобойные «мельницы» стали делать с восьмигранными шатрами, а не в виде цельноповоротной мельницы на ко́злах. В XVII в. сложность механизмов продолжала повышаться. Все большее число мельниц снаряжалось дополнительным комплектом клиньев и пестом (поворотным столом), позволявшим повторно обрабатывать жмых, благодаря чему повышался выход масла. Подобная конструкция для двойной обработки сырья получила название маслодельной мельницы двойной выжимки. Мельницы, на которых получали масло из льняного (или конопляного) семени, дополнительно оснащались кирпичной печью, на которой мезгу нагревали и перемешивали, прежде чем отправить под толчею и клиновые прессы. Топили их торфом[600]

.

Другие ветви этой группы новых обрабатывающих отраслей демонстрировали не столь далеко идущие изменения, как маслобойная промышленность. Главное усовершенствование в мягчении конопли заключалось в переходе от мускульной силы к энергии ветра для разбивания стеблей в более мягкую и рыхлую массу. Изобретение для механизации процесса с помощью вертикальных мялок было запатентовано в 1589 г. и впервые присоединено к ветромеханическому приводу до конца 1590-х гг. Впоследствии единственным крупным усовершенствованием стало простое устройство, приделываемое к дну мялки (запатентовано в 1607 г.), при помощи которого стебли в процессе мягчения переворачиваются и мнутся более равномерно. Количество ветромеханических установок для мягчения конопли росло медленнее, чем маслодельных предприятий, – в 1630 г. в Голландии их было зарегистрировано всего пять, и это был самый высокий темп в истории; к 1800 г. общее число их составило порядка 60, действующих же никогда не было более 30[601].

Рост отрасли мягчения конопли после 1630 г. был непосредственно связан с подъемом изготовления парусины, это направление текстильной промышленности наряду с плетением веревок стало основным потребителем конопли. Ткачество парусины, которым в Голландии занимались уже в начале XVI в., превратилось в важное направление деятельности лишь к 1650-м гг.[602] Как и мягчение конопли, оно было преимущественно сосредоточено в Заанстрике. Главным фактором развития ткачества парусов было, конечно, повышение спроса на паруса в связи со стремительным ростом индустрии судоходства в Нидерландах. Но производители из материковой части страны смогли захватить внутренний рынок, лишь когда конкуренты из Бретани, вплоть примерно до 1660 г. поставлявшие большую часть парусины, использовавшейся на голландских судах, были подавлены неоднократными запретами на экспорт, ставившимися французским и голландским правительствами. После того как позиции Бретани на нидерландском рынке были сокрушены, импортозамещение пошло так успешно, что нидерландские производители сумели захватить также экспортные рынки в Англии, Испании и других европейских странах[603]

. Качество нидерландской парусины имело непоколебимую репутацию[604].