451 градус по Фаренгейту

But now I only hear Its melancholy, long, withdrawing roar, Retreating, to the breath Of the night-wind, down the vast edges drear And naked shingles of the world."' The chairs creaked under the three women.	Но нынче слышу я Лишь долгий грустный стон да ропщущий отлив Гонимый сквозь туман Порывом бурь, разбитый о края Житейских голых скал. Скрипели стулья.
Montag finished it out: "'Ah, love, let us be true To one another! for the world, which seems To lie before us like a land of dreams, So various, so beautiful, so new, Hath really neither joy, nor love, nor light, Nor certitude, nor peace, nor help for pain; And we are here as on a darkling plain Swept with confused alarms of struggle and flight, Where ignorant armies clash by night.'" Mrs. Phelps was crying.	Монтэг продолжал читать. Дозволь нам, о любовь, Друг другу верным быть. Ведь этот мир, что рос Пред нами, как страна исполнившихся грез,- Так многолик, прекрасен он и нов,- Не знает, в сущности, ни света, ни страстей, Ни мира, ни тепла, ни чувств, ни состраданья, И в нем мы бродим, как по полю брани, Хранящему следы смятенья, бегств, смертей, Где полчища слепцов сошлись в борьбе своей
	— Автор стихотворения - английский поэт XIX века Мэтью Арнольд. Перевод И. Оныщук.
	— Миссис Фелпс рыдала.
The others in the middle of the desert watched her crying grow very loud as her face squeezed itself out of shape.	Ее подруги смотрели на ее слезы, на искаженное гримасой лицо.
They sat, not touching her, bewildered by her display.	Они сидели, не смея коснуться ее, ошеломленные столь бурным проявлением чувств.
She sobbed uncontrollably.	Миссис Фелпс безудержно рыдала.
Montag himself was stunned and shaken.	Монтэг сам был потрясен и обескуражен.
"Sh, sh," said Mildred. "You're all right, Clara, now, Clara, snap out of it! Clara, what's wrong?"	- Тише, тише, Клара,- промолвила Милдред.-Успокойся! Да перестань же, Клара, что с тобой?
"I-I,", sobbed Mrs. Phelps, "don't know, don't know, I just don't know, oh oh..."	- Я... я... - рыдала миссис Фелпс.- Я не знаю, не знаю... Ничего не знаю. О-о...
Mrs. Bowles stood up and glared at Montag.	Миссис Бауэлс поднялась и грозно взглянула на Монтэга.
"You see?	- Ну? Теперь видите?
I knew it, that's what I wanted to prove! I knew it would happen!	Я знала, что так будет! Вот это-то я и хотела доказать!
I've always said, poetry and tears, poetry and suicide and crying and awful feelings, poetry and sickness; all that mush!	Я всегда говорила. что поэзия - это слезы, поэзия - это самоубийства, истерики и отвратительное самочувствие, поэзия - это болезнь. Гадость - и больше ничего!
Now I've had it proved to me.	Теперь я в этом окончательно убедилась.
You're nasty, Mr. Montag, you're nasty! " Faber said, "Now..."	Вы злой человек, мистер Монтэг, злой, злой! -Ну, а теперь... - шептал на ухо Фабер.
Montag felt himself turn and walk to the wall-slot and drop the book in through the brass notch to the waiting flames.	Монтэг послушно повернулся, подошел к камину и сунул руку сквозь медные брусья решетки навстречу жадному пламени.