6 жертва

– Знаете, что я Вам скажу, доктор, – желая оскорбить или унизить, он всегда обращался к своему собеседнику на «Вы», – это же хладнокровный убийца, которого вы покрываете. Он просто симулирует безумие. Или Вам не хватает квалификации, чтобы это понять? А знаете, почему он это делает? Потому, доктор, что отлично знает, что здесь его никто искать не будет. Это гениальный убийца и если бы не помощь следствию со стороны отдельных сознательных граждан, мы бы его никогда не нашли. Никогда, черт побери. Не стойте у меня на пути – раздавлю и не замечу.

Когда Мокряков снова увидел арестованного в своем кабинете, он уже знал об этом человеке достаточно, чтобы со всей серьезностью относиться к доносу Босой. Прошли почти сутки, но поведение заключенного не изменилось: он словно не понимал, где он и как его зовут, – во всяком случае ни на какие вопросы он не отвечал, сидя на стуле с совершенно отсутствующим видом.

Глядя на него, Мокрякова охватывал трепет, словно игромана вид карточного стола.

«Ты пахнешь невинностью. Ты и правда настоящий, не такой, как все. Один на миллион. На кого же ты работаешь? Кто стоит за твоей спиной?»

Добиться чего-либо от него, казалось, не представлялось возможным, если бы не изощренная изобретательность Мокрякова. Он приказал держать дагестанца без сна: при нем все время находился охранник, который следил, чтобы тот не заснул. Через два дня он заговорил и остановить его было невозможно. В его воспаленном воображении он разговаривал не с Мокряковым, а с кем-то другим, все время называя его Наставником.

Сначала Мокряков обрадовался, а потом ужаснулся, услышав все то, что тот нес не переставая: как будто выпустил настоящего демона из темницы, открывающего тайны, одна другой страшней, – это было совсем не то, что он рассчитывал услышать. Оказалось, что он приносил в жертву своим богам живых людей.

«Какого черта, – паниковал Мокряков, – вместо дела Твердохлебова мне придется теперь расследовать еще и культовые убийства».

Когда дагестанец неожиданно замолчал на середине фразы и, впервые взглянув на Мокрякова просветленным взглядом, произнес: «А ты скверный человек», обращаясь напрямую к нему, ему стало совсем страшно.

«Он что-то знает обо мне? Но откуда, черт побери? Откуда он мог узнать о том, что это был я? Этого не может быть, не паникуй, ты же умный, а это черножопый имбицыл. Тогда зачем он убивал ради каких-то своих богов? Ведь бога нет, только Мы и Слова. И больше ничего. Ничего».

Теперь дагестанец внушал ему страх: он был не такой, как все. Что-то в нем было такое, что не оставляло сомнения в опасности этого человека. Перебарывая собственное отвращение, он вынужден был доложить начальству о неожиданных результатах допроса предполагаемого убийцы Твердохлебова. Разразился грандиозный скандал: прокурор потребовал тщательного расследования его показаний с целью полного их опровержения.

– Нам не нужны еще и ритуальные убийства, – орал на него начальник следственного комитета, забыв всякую субординацию, – ты хотел найти убийцу Твердохлебова. Отлично! Но нам не нужны серийные убийцы, у нас уже есть Ангарский маньяк, которого ты, сукин сын, до сих пор не поймал. Если не сумеешь раскрыть это дело, то я уволю тебя за профнепригодность, несмотря на все уважение к твоим родителям.

Мокряков организовал выезд лучших криминалистов на съемную квартиру дагестанца и в его дом в деревне, так же прочесали окрестности вокруг деревни и неожиданно обнаружили место массовых захоронений и самодельный очаг в виде круга речных галечных камней в лесу. Эксгумация показала, что в могилах были сложены тела шести мужчин, которых зарезали, а одному из них еще и вырезали сердце.

Совершенно некстати слова дагестанца полностью подтвердились и прокуратуре пришлось завести отдельное дело по факту выявленных преступлений, а также доложить о столь вопиющем случае в Москву. При этом каких-либо улик, даже косвенных, указывающих на участие дагестанца в нападении на Твердохлебова, найти не удалось.

Но, что еще хуже, в Москве чрезвычайно заинтересовались этими убийствами и прислали для их расследования старшего следователя по особо важным делам Вешнякова, известного тем, что он раскрыл дело знаменитого Выхинского маньяка. К тому же москвич оказался чрезвычайно высокого мнения о себе, раскритиковав действия своих предшественников и организовав повторный обыск в деревенском доме дагестанца с целью найти ритуальное орудие убийства.

– Такие люди не убивают кухонными ножами, – снисходительно поучал он местных, – у таких, как он, обязательно должно быть свое особое орудие, если хотите, живое существо, которое он кормит кровью своих жертв. Овладев этим орудием, мы овладеем самой душой преступника и сможем им манипулировать, заставив сотрудничать со следствием. Возьмите металлоискатели и прозвонит дом и весь участок, хоть из-под земли, а добудьте мне его черную «душу».