6 жертва

«С человеком встретился, с настоящим человеком, – вынужден был он признать, – впервые в жизни. Все люди румянятся, чтобы их заметили, а этот, наоборот, под серенького рядится. Жаль, что мы по разные стороны стола… нет, не стола, а правосудия. А может, так и надо, черт побери?»

Решив повременить предпринимать что-либо, Интриллигатор принялся выжидать, время от времени развлекая себя. «Лучший способ развлечься – это кого-нибудь убить», – любил он повторять окружающим и все воспринимали это как проявление его своеобразного «черного» юмора, но он вовсе не шутил. Он убивал женщин.

С женщинами у него вообще были сложные отношения. Их тела его влекли, влекли неудержимо как источник наслаждения, но исключительно плотского. И каждая была загадкой: сможет он через связь с ней реализовать свои желания, или она его разочарует и он не получит того уровня удовольствия, на которое рассчитывал. Главным мерилом ценностей в жизни он считал наслаждения: от еды и секса, от насилия или безграничной власти над другими, – и стремился их получать.

За эти удовольствия надо было платить, он делал долги, которые нужно было оплачивать, а чтобы их не платить, он изворотливо устранял своих кредиторов, наслаждаясь чувством вседозволенности, абсолютной свободы от любых обязательств, сковывающих его устремления.

Страсть к насилию прорастала в нем постепенно по мере угасания его сексуальной неврастении: если у него не получалось кончить от соприкосновения с той плотью, которая пробудила его похоть своими формами, он компенсировал неудачу глумлением над этой плотью, обманувшей его ожидания, причиняя ей боль и наслаждаясь ужасом и трепетом страдающего тела. Если же он кончал, то женщина, сумевшая доставить ему это удовольствие, бралась им на содержание до тех пор, пока не надоедала и он вышвыривал ее из своей жизни как стоптанный башмак или прохудившийся носок: все они были предметами потребления, но никак не объектами любви.

Постепенно он утратил способность к сопереживанию и ему была интересна лишь игра с самим собой: получится у него обмануть самого себя или его брезгливость, а точнее себялюбие окажется сильней, – для этого он выбирал исключительно низкопробных уличных шлюх по принципу: «Чем грязней, тем лучше».

Ставкой в этой игре была жизнь несчастных женщин, обезображенные трупы которых он выбрасывал на обочину Сибирского тракта. И в этой игре со смертью ему удивительно везло, словно сам дьявол участвовал в его делах.

Следствие по делу Ангарского маньяка так же, как и Мокряков, лишь собирало трупы, даже не пытаясь искать преступника. Неожиданно следователям улыбнулась удача: девушка, которую маньяк выбросил в лесу недалеко от шоссе, оказалась жива. Ведущий расследования в Ангарске капитан Водохлебов раздраженно жаловался Мокрякову:

– Всем достаются дела как дела, а мне, видишь, как не повезло. Все, что объединяет убитых, – только то, что все они толстухи. До кучи всех, кого найдут, теперь мне сплавляют, словно это дело рук одного человека. Мыслимо ли – 15 нераскрытых убийств и все в Ангарске? Вот и сейчас какую-то писуху на меня повесить хотят, еле отбился. Так и сказал ее матери: «Когда убьют, тогда уж, так и быть, мое дело, а так пусть другие ею занимаются».

Как старший по званию, прикомандированный курировать это дело, Мокряков не поленился допросить потерпевшую, скорее из любопытства, нежели желая помочь Водохлебову, и узнал много для себя интересного. Во-первых, насильник сам предложил шедшей по обочине девушке подвезти ее домой, притормозив рядом с ней; во-вторых, у него была очень дорогая машина, 600 Мерседес; в-третьих, она сама предложила вступить с ним в половую связь, желая его соблазнить, а когда у него не получилось овладеть ею из-за того, что он не смог возбудиться, то он стал ее унижать, заставив раздеться догола, а затем избивал до тех пор, пока она не потеряла сознание.

Потерпевшая была несовершеннолетней школьницей, но что сразу бросалось в глаза, уже совершенно развратным существом: она откровенно призналась, что подрабатывает на тракте «плечевой», а помимо этого имела несколько приводов в милицию за пьянство.

– Не пробовала чем-нибудь другим заниматься? – поинтересовался он у нее, прекрасно понимая, что она обречена судьбой к неминуемой гибели: или от алкоголя, или от какой-нибудь половой заразы типа СПИДа, которой она непременно заразится и сгниет заживо раньше, чем умрет от цирроза печени, – Ты его хоть запомнила? Сможешь составить фоторобот?

– Не-а, – честно призналась она. – Он же мне сотрясение сделал. Помню только, что у него на заднем сиденье милицейский китель валялся. Я еще подумала «Может мент?» Но он точно не мент. Вот как ты?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты на мента не похож, хоть и в форме.

– А на кого я похож?

– На человека, у которого все схвачено, за все заплачено. На жучилу.

– На жучилу?