А что это я здесь делаю? Путь журналиста

А еще мне бы очень хотелось познакомиться с Джеромом Сэлинджером. Ему сейчас девяносто. Я нисколько не был похож на Холдена Колфилда, героя «Над пропастью во ржи», но я его понимаю. И хотя не нахожу личных параллелей, он чем-то мне близок. Сэлинджер стал затворником, находясь на пике популярности. Почему человек вдруг может захотеть удалиться от мира? Перестал ли он писать? Или все-таки пишет, но не публикует своих книг?

Один мой знакомый любил помогать друзьям добиться невозможного. Когда он узнал, что я считаю невозможным взять интервью у Сэлинджера, хотя очень этого хотел бы, он выяснил, где живет Сэлинджер, проехал 400 миль, постучался в дверь и познакомился с его супругой. Он спросил ее, что надо сделать, чтобы получить возможность побеседовать с Джеромом. Она сказала, что он не дает интервью никому. Но если все-таки очень хочется как-то вступить с ним в контакт, лучше всего написать письмо. И не так давно я написал ему. Мне просто хотелось бы поговорить с этим человеком.

Какое место из тех, где вы побывали, вы считаете наиболее интересным?

Атомную подводную лодку. Одна из особенностей плавания на подводной лодке – там всегда отличная кухня. Моряки-подводники проводят в океанских глубинах по шесть месяцев подряд. Если бы при этом их еще и плохо кормили, они бы взбунтовались.

Наступит ли когда-нибудь мир на Ближнем Востоке?

Каждый раз, когда мне приходится вести какие-либо дискуссии, в которых участвуют представители Израиля и Палестины, я не могу избавиться от ощущения, что и те и другие правы. Насилие – вот что неправильно. Но принципиальная установка той и другой стороны совершенно ясна и справедлива: это наш дом.

«Эту землю даровал нам Господь».

«Но мы всегда здесь жили».

Споры ведутся и ведутся, и конца им не видно.

Но нужно помнить, что в установление мира в Северной Ирландии тоже никто не верил, однако он достигнут. Я разговаривал с сенатором Джорджем Митчеллом, который активно способствовал его заключению. Он считает, что отношения между Израилем и Палестиной более сложны. Вражда слишком сильно укоренилась в людских сердцах.

Я общался с премьер-министром Ицхаком Рабином в ходе избирательной кампании в 1992 году. Он сказал: «Больше всех ненавидят войну солдаты». Он устал видеть смерть. Он говорил, что нет другого выхода, кроме мира.

У меня просто открылись глаза, когда я встретился с палестинской правозащитницей Ханан Ашрави на Западном берегу Иордана. Она много раз была гостем моей передачи. Но только когда я сам поехал туда, я осознал, насколько близки палестинцы и евреи. Там не встретишься с безграмотностью. Это мы в Соединенных Штатах безграмотны. А палестинцы и евреи – прекрасно образованные люди. Среди выдающихся мировых поэтов есть и евреи, и палестинцы. Их культуры очень похожи. У них почти одинаковая кухня. Это двоюродные братья. И то, что они относятся друг к другу с такой ненавистью, просто невероятно.

Я был в гостях у Ханан с моим братом Марти и моим агентом Бобом Вульфом. Мы собирались заехать к ней на часок.

Ханан стала возражать:

«Как, вы не останетесь обедать? Но мы готовили весь день! – Эти слова могла произнести моя тетя Дора. – Даже не пытайтесь отказаться, вы остаетесь!»

Она показывала мне дом, точно так, как это могла бы сделать тетя Дора. «Проходите сюда, я хочу вам показать, здесь мы только что поклеили новые обои. А теперь я покажу вам кухню».

Мы превосходно пообедали. Сев в машину, чтобы ехать обратно, мы с Марти и Бобом переглянулись. И первое, что я сказал, было:

«Как эти люди могут враждовать между собой?»

Не исключено, эта проблема неразрешима. Но все-таки мне кажется, что в этом противостоянии тоже можно найти какой-то просвет. Недавно специальным представителем на Ближнем Востоке назначен Джордж Митчелл. А у него верный подход ко многим вопросам. «У тебя может быть 900 неудачных дней подряд, – как-то сказал он мне. – Но все, что тебе нужно, чтобы стать счастливым, – это всего лишь один хороший день».

Вы официально сменили свое имя на Ларри Кинг?

Я сменил имя в 1959 году, спустя два года после начала работы на радио. Я сделал это из-за AFTRA – Американской федерации артистов телевидения и радио. В этой организации двое артистов не могут носить одно и то же имя. Допустим, в ней состоял бы кто-то еще, у кого от рождения было бы такое же имя. Тогда он должен был бы зарегистрироваться как Ларри Кинг, эсквайр, или что-нибудь в этом роде. Это очень просто. Нужно пойти в суд и объяснить судье, что хочешь изменить имя, потому что выступаешь в эфире. Если среди ваших знакомых кто-то хочет поменять имя и переживает из-за этого, можете рассказать ему одну историю. В Нью-Йорке есть один судья по имени Шмак[156]. Если вы попадете с прошением о смене имени к нему, вам нужно очень веско обосновать свое решение.

Кто был самым просветленным из ваших гостей?