Адамово Яблоко

– И скажу, что ты думал? Еще в подробностях… А, страшно? Очко играет? Он же сразу тебя вышвырнет, хоть это ты понимаешь своими куриными мозгами! А сюда ты уже не вернешься – шиш! – Показывая кукиш, дядя Витя пьяно рассмеялся. – Выбросят тебя на улицу, там тебе и место, шваль! Сдохнешь в подворотне от наркотиков, туда тебе и дорога! Ты понял, что я сказал? А ну, отвечай!..

Игорь вышел из квартиры на лестницу, где недавно покрашенные стены уже снова кто-то изрисовал краской из баллончика. Ему было не по себе от слов дяди Вити, а главное – от той ненависти, которой отчим словно надеялся его раздавить. Но, отъезжая от дома, он очень ясно осознал, что отчим никогда уже не сможет вернуть утраченную власть над ним. Оскорблениями и угрозами дядя Витя лишь пытался расшевелить его, снова вызвать ненависть и страх. Но страха больше не было, а была только брезгливость и досада. Закурив, Игорь ободряюще улыбнулся самому себе, поправляя зеркало заднего вида, и даже подмигнул: «Проехали».

В клубе, в вип-комнате, за двумя составленными столами собрались человек пятнадцать гостей – Китаец, повар Жора, какие-то незнакомые парни. Бяшка сидел у стены, а Филипп в синем парике ходил вокруг гостей с микрофоном и пел под минусовку: «Жить без любви, быть может, просто…» Усатый дядька, похожий на известного телеведущего, снимал застолье на камеру.

Игорь остановился в тени под лестницей, чтобы подождать, пока закончится песня, но Филипп заметил его и вытащил за руку на свет, продолжая шептать в микрофон проникновенные слова.

Бяшка встретил его без улыбки, молча протянул ладонь. По опухшему бледному лицу приятеля было видно, что он находится уже в той стадии двух-трехдневного запоя, когда на смену бездумной нирване приходит тяжелое отупение. Игорь хорошо помнил это состояние, в котором можно запросто покончить с собой без особых причин.

Китаец, все такой же оплывший, желтолицый и добродушный на вид, взялся усаживать Игоря, не упуская случая прижаться животом.

– Одна безешка, в щечку, в щечку, неблагодарный кляйне катце… Никогда не зайдет, не позвонит. А нехорошо забывать старых друзей. Правду сказать, цветочек, у тебя такой мистический роман с продолжением – все на свете позабудешь. Как ты, орхидея моя?

– Это ты, что ли, с олигархом живешь? – вмешался в разговор незнакомый парень с некрасивыми ушами. – Ему лет семьдесят, наверное? Где ты его намандила-то?

– У меня тоже был один бандос, – не сводя с Игоря глаз, заикаясь, проговорил другой, тощий малолетка. – Квартира, как дворец, вся мебель зеркальная, в позолоте. А в спальне на стене крест золотой, с камнями, ему мастер с зоны делал… И во-от такой комод бабок с собой везде носил.

На столе было грязно – в лужицах липкой жидкости мокли просыпавшиеся из пепельницы окурки, захватанные стаканы теснились в избыточном количестве между тарелок с закусками. Кто-то поставил перед Игорем прибор.

– Котинька, ты засранка, но мы тебя любим не за это! – вслед за Китайцем расцеловывая Игоря в щеки, заявил Филипп. – И немедленно штрафную, за именинника! И салат попробуй – сама готовила.

Филипп щедро, через край, разлил шампанское по бокалам. Молчавший до этого момента Бяшка повернул к Игорю лицо:

– Ну что, манекенщица, чего твой топ-менеджер? Плохо ебёт тебя? – И, не дождавшись ответа, продолжал: – Тогда чего ты здесь забыла, с пафосом на роже? Наблюдаем повадки замечательных блядей в природных условиях? Мемуары собралась писать? Путь наверх, бля, и жизнь наверху!

Его лицо поблескивало капельками пота, глаза были стеклянные и пустые. Игорь, который с самого начала чувствовал себя здесь неловко, понял, что должен или уйти, или выпить с Бяшкой и, может быть, потом напиться до бесчувствия и наплевать на осторожность. Он не обиделся, но жалость и нежность к приятелю боролась в нем с рассудительностью человека, которому есть что терять.

– Перестань, Шура, держи себя в руках, – одернул Бяшку усатый дядька-телеведущий, расположившийся рядом с именинником и по-хозяйски обнявший его за плечо. – Мы же отдыхаем, а не ссоримся. Давайте лучше выпьем за тебя.

– Ой, да! Давайте выпьем за нашу Бяшу, – поддержал Филипп. – Она у нас умница, красавица, природа ее всем надарила, и в личном вроде все налаживается, тьфу-тьфу… Я так рада!

– Нашего Бяшу хоть в пирог, хоть в кашу, – притворно оживился Бяшка. – Выпьем за мою жизнь. Вонючую и беспросветную, как жопа дракона…

Игорь пригубил теплого вина, решив, что все же останется на какое-то время, раз уж пришел. Он купил Бяшке золотую цепочку плетения «бисмарк», примерно такую же, какую тот потерял во время их совместных ночных приключений, но не хотел вручать подарок при всех.

– Пойдем поговорим где-нибудь, – предложил он, наклоняясь к приятелю. Но тот ухмыльнулся ему в лицо.

– Не, подруга, я уж другому отдана и буду век ему верна. Хуй на хуй менять – только время терять! Разве что двойной тариф и такси обратно?..

Китаец пытался под столом потрепать Игоря по коленкам.