Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи

Теперь Стивен имел звание майора авиации и служил в подразделении министерства ВВС, которое получило известность как Управление по союзническим и иностранным связям. Будучи моим старым другом, Стивен знал, что мы близки по духу, и полагал, что мой опыт работы за границей поможет ему в нелёгком деле общения с союзническими военно-воздушными силами. Нам предстояло преодолеть множество препятствий из-за отчаянной нехватки оборудования в Королевских ВВС, да и многие офицеры регулярной армии категорически не хотели снабжать им иностранцев, полагая, что иностранцы не понимают и, соответственно, не ценят наших методов лётной подготовки, поэтому ими трудно управлять. Вскоре, однако, чехи согласились, что их эскадрилья должна войти в состав Королевских ВВС, и без промедления с нами объединились. Увы, даже после этого нам было трудно обеспечить их оборудованием. К счастью, мы обнаружили лаконичный документ, написанный премьер-министром. Он гласил: «Дайте чехам то, что они хотят». Мы стали ссылаться на этот документ в случае жестокой необходимости, и эффект был мгновенный.

Моей обязанностью было представление министерства ВВС в комитете лорда Хэнки, занимавшимся координацией поставок оборудования для всех трёх родов войск наших союзников. Армия и флот присылали на эти собрания офицеров старшего командного состава, генералов и адмиралов, но необщительным военно-воздушным силам было достаточно, чтобы их представлял офицер более низкого звания, и сделать это предстояло Глэнвилю, который тогда был всего лишь майором авиации. Как только я появился в министерстве ВВС, он перепоручил мне эту задачу, и я пришёл в ужас от мысли, что мне придётся предстать перед столь высокопоставленным обществом. Лорд Хэнки восседал во главе длинного стола в окружении всех мыслимых экспертов, гражданских и военных, а на другом конце сидел я, офицер ВВС самого низшего из существующих званий.

Я очень хорошо помню своё первое заседание. Помню, как лорд Хэнки произнёс: «А что по этому поводу могут сказать военно-воздушные силы?» Все взгляды обратились к моему концу стола, и в них явственно читалось удивление тем обстоятельством, что человек с таким скромным количеством нашивок оказался единственным присутствующим экспертом от ВВС. Обсуждался вопрос оборудования эскадрильи «Томагавков», американских истребителей, которые мы передавали русским, и о том, какое для них полагалось вооружение. Я получил весьма поверхностный инструктаж и совершенно растерялся, хотя и отчаянно зубрил материал перед заседанием. Меня выручил какой-то добрый генерал. Возвращаясь к Стивену Глэнвилю, я чувствовал, что похвастаться перед ним мне нечем. Каково же было моё удивление, когда любезный лорд Хэнки, постоянно загруженный работой, тем не менее нашёл время написать в мой департамент, что офицер, представлявший ВВС, неплохо справился с поручением. Я был тронут и удивлён этим щедрым и предупредительным жестом.

Мой первый год в военно-воздушных силах, 1942 год, был насыщенным, интересным и часто забавным. Мы с Агатой тогда жили в Хэмпстеде, в квартире на Лон-роуд, и мне приходилось часто добираться домой на свой страх и риск в разгар первых бомбёжек. Однажды я шёл по Стрэнду во время жестокого воздушного налёта. Бомбы падали на землю дождём, многие здания горели. Я был удивлён, увидев, что один безмятежный полицейский нашёл укрытие на входе в магазин, между двумя стеклянными окнами. Тогда ещё никто не относился к налётам серьёзно. Когда я шёл на работу на следующее утро, вся дорога была усыпана мусором, в том числе бумагой — документами из разрушенного банка, причём в основном налоговыми декларациями; ни одной купюры я не заметил. Все были поражены, когда я явился в офис. Дело в том, что мой пессимистично настроенный коллега успел всем сообщить, что накануне я отправился домой под градом бомб и наверняка был убит. Это был не первый случай, когда поступало сообщение о моей смерти, а я оказывался жив.

Я уже проработал в министерстве около двенадцати месяцев, когда наше управление попросили выделить двух офицеров для поездки на Средний Восток. Требовалось открыть филиал Управления по союзническим и иностранным связям в Каире. Когда Глэнвиль спросил меня и ещё одного нашего сотрудника, не хотим ли мы взять на себя эту роль, мы немедленно согласились. Нам обоим не терпелось оказаться ближе к центру событий и увидеть в действии наших союзников в Северной Африке. Мне присвоили звание майора авиации, и я отбыл в Каир, чтобы присоединиться к штабу Королевских военно-воздушных сил на Среднем Востоке. Но перед тем, как продолжить повествование, я должен отдать должное человеку, которого покидал, — Стивену Глэнвилю.