Академия последних рубежей

Редкие прохожие спешили мимо, натянув на головы капюшоны или подняв высокие воротники. Имоджин шла наугад и надеялась только, что направляется к центру, а не к окраинам. Но двухэтажные дома сменились каменными четырехэтажными, кое-где появились фонари, и она успокоилась. Потом показался кабак. Из него неслись крики, хохот и разухабистая музыка, а у двери ссорились подвыпившие гости.

Аккуратно обогнув их, Имоджин зашла внутрь и закашлялась от густой смеси запахов, шибанувших в нос. Пот, дешевый жир, самокрутки и алкогольные пары. Она сделала глубокий вдох, чтобы привыкнуть, и поискала взглядом хозяина заведения.

Хозяйка сидела в дальнем углу за стойкой. Рядом темнели стеклянные бутылки, а на полу

— целые бочки с напитками. Сама хозяйка лениво огрызалась в ответ на приставания очередного посетителя. Увидев Имоджин, она отогнала его резким движением, как отгоняют мух, и уставилась на новую гостью с любопытством.

— Доброй ночи, — Имоджин подошла к ней. — Не подскажете, где здесь ближайший выход на первый план?

Она ожидала, что хозяйка скажет что-то вроде «через три улицы направо» или «нет здесь выходов, и не ищи», но та удивила ее.

Что, еще одна?

— Что значит «еще одна»?

— Еще одна такая, — фыркнула хозяйка. — Что, новое развлечение у детишек из Академии — теряться у нас?

— А кто-то уже терялся? — спросила Имоджин, уже догадываясь об ответе.

— Пробегал здесь один такой, — проворчала хозяйка. — Дойди до конца улицы, в ту сторону, где пожарная вышка. Увидишь. В вышке должен быть переход.

Поблагодарив, Имоджин с облегчением выскочила из душного помещения и только теперь испугалась.

Здесь уже был один заблудившийся студент. Скорее всего, Орнел Дойр. И если он спрашивал дорогу, значит, был еще в своем уме.

И на него напали позже. Или наложили отсроченные чары, о которых говорил корреспондент на радио. Возможно, она, Имоджин, побывала в Черных пещерах, как он, и была уже заражена. Она не помнила, что происходило после того, как из темницы Сиятельного в подвале Академии вырвались те странные вихри. С ней могли сделать что угодно. И наложить отсроченные чары в том числе.

Возможно, она оставалась в здравом рассудке последние мгновения своей жизни. Еще минута, десять минут или час — и все исчезнет. Мир просто превратится в непонятный хаос, в котором будет всего один ориентир — хорошо поесть и поспать. Или как воспринимают действительность те, кого выпили инниари? А как ее воспринимают животные?

Пожарная вышка и правда виднелась в конце недлинной улицы. Дойдя до нее, Имоджин увидела пробивающийся из узких окон зеленоватый свет — так светились переходы между первым и вторым планами.

Дверь оказалась не заперта. Имоджин дернула ее, подумав, что здесь должен дежурить патруль Корпуса по делам инниари. Какое упущение! А вдруг тот инниари догнал Дойра уже во время перехода, и сейчас ее...

Но ничего не случилось. Внутри оказалось пусто. Помедлив, Имоджин с опаской ступила в кольцо перехода, светящееся, фосфорически-зеленое, зависшее в нескольких сантиметрах над полом. Оно полыхнуло, мир крутанулся, смазался и исчез, а через мгновение соткался заново.

Вышка осталась неизменной. Точки перехода обустраивали в зданиях, которые существовали одновременно на обоих планах. В особняке дяди Эрдалона тоже был переход в подвале. Только если на первом плане в доме жил дядюшка с семьей, то на втором в том же здании работала дешевая гостиница. Они существовали параллельно, не пересекаясь и не тревожа друг друга. Когда Имоджин лет в шесть узнала об этом, то долго ждала, что в особняк дядюшки забредет потерявшийся гость. Но никто ни разу не нарушил покой семейства сель Маре. Хотя дядя и тетя были недовольны, что на втором плане их дом занимает какая-то мерзкая дешевая ночлежка. Но они ничего не могли поделать.

Инниари в вышке тоже не было. Имоджин выглянула наружу и удовлетворенно кивнула. Вот это был уже первый план. Чистые четырехэтажные здания, клумбы и рабатки между ними, ровный ряд деревьев, отделявший здания от дороги, опрятный тротуар, светящиеся окна. Среди зданий был и особняк, потрепанный и не самый роскошный. Изогнутые ступени словно подхватывали гостя с улицы и влекли к высокой прочной двери. Рядом висела табличка: «Улица Раун, 98».

Этой улицы Имоджин не знала. Или забыла под влиянием того, что произошло?

Ладно. Она попала на первый план, а здесь будет легче. Рано или поздно она выйдет к знакомым местам.

Но не успела она сделать шаг, как откуда-то сверху донеслись голоса.

— Стоять! Не двигаться!

Имоджин оглянулась и скептически обозрела тех, кто спустился откуда-то с верхних этажей вышки.

— Ребята, вам не кажется, что, пока вы заметите гостей, здесь может случиться что угодно? — поинтересовалась она. — Это и есть ваш хваленый патруль?

«Ребята» — двое мужчин и две женщины в форме Корпуса по делам инниари — смотрели на нее оценивающе и косились друг на друга, словно пытаясь что-то решить. Наконец один из них ответил: