Актрисы старой России. От Асенковой до Комиссаржевской

В ту пору подобные вопросы решались довольно просто. Написал Стрепетов прошение. Его забрали, чтобы назавтра дать ход, да только сразу и сказали, что ответ будет положительным, ведь семья-то с просьбой положительная обратилась. Слыли Стрепетовы добрыми, отзывчивыми, хлебосольными людьми. Да и детей любили. Своих не было, как ведь два года назад взяли себе лишившегося родителей малыша — Ванечку. Нашли его люди добрые в подвале возле умирающей матери. Только родила, да и преставилась. Что делать? Вспомнили о доброй бездетной семье, да и принесли этот Божий дар Стрепетовым. Теперь вот и сестрёнка Ванечке нашлась.

Поспешил Антип Григорьевич домой, с каким-то особым чувством поспешил. Ведь дома его не только жена ждала, его ждала и доченька. Что ж делать, коль жена детей на свет рожать своих не может? Беда-то и есть беда. А тут — тут Бог помог.

Весь вечер занимались доченькой, любовались, когда уснула, и выбирали имя. Выбрали по мысли единой. Полиной зваться будет.

А наутро поспешил Стрепетов в храм Божий договориться о крещении. Имя дали Пелагея, чтобы дома Полиной называть, а день рождения указали тот самый, когда подкинули девочку на крылечко дома Стрепетовых.

Родителей же девочки даже искать не стали. Во-первых, нелёгкое это дело. Да и ненужное. Насильно ребёнка не всучишь матери, которая уже решила от него избавиться и подбросила его.

Достатка особого у Стрепетовых не было. Тем не менее наняли няню из бывших крепостных. Великая сила в каждой русской женщине и талант великий, особенно песенный талант. Качала няня люльку и напевала русские песни, по большей части грустные. Сказки рассказывала — на сказках не одно поколение русских людей выросло. Пришло время учиться. Но в платную школу не отдать. Дорого. По счастью, был сосед у Стрепетовых, грамоту разумевший. Да не просто так. Духовную семинарию окончил, а потому и знания имел знатные. Он-то и занимался с Полиной за очень умеренную плату. А как грамоте Полина выучилась, то и учителей прибавилось, да каких учителей? Тех, что у разумного человека не только учителями, но и друзьями на всю жизнь остаются — книги вошли в её жизнь.

Провинциальное общество более скромно, нежели столичное. В провинции в ту пору, да и не только в ту, но и в более поздние времена чаще в гости ходили друг к другу. Вот и у Стрепетовых собирались артисты, можно сказать, культурное общество Нижнего Новгорода. Ну а артисты не могут жить без своей профессии, без главного своего дела во всей жизни. Казалось, в театре должно всё надоесть. Ан нет, и в гостях устраивали сценки разные, маленькие пьески. Полина полюбила эти вечера, во время которых тоже пыталась что-то представлять. Ну и коллеги матери посоветовали попробовать её на театральной сцене. Ведь исполнители детских ролей всегда нужны.

А тут как по заказу решили поставить французскую драму, где была роль мальчика, подходящая семилетней Полине Стрепетовой.

Первая же постановка прошла с успехом. Полине хлопали так же, как и взрослым актёрам, и точно так же вызывали на бис.

Дома вечером она заявила:

— Мама, папа, я хочу быть актрисой!

Родителям идея не пришлась по душе. Если отец Антип Григорьевич всё же не так сильно окунался в закулисную артистическую жизнь, но и то знал все её отрицательные моменты, то Елизавета Ивановна просто испугалась за дочь.

Попытались рассказать о трудной жизни актёров, о сложном материальном положении. Но разве могут дойти до ребёнка в семь лет такие слова. У Полины глаза загорелись. Её хотелось играть, снова и снова играть на сцене.

Поговорить поговорили, да без толку, и Антип Григорьевич осторожненько сделал знак супруге, мол, хватит, а уж потом объяснил:

— Будем сильно отговаривать — только обратной реакции добьёмся. Разожжём желание. Ничего, вот отыграет эту роль, а потом время пройдёт, и забудется.

Но изгнать Полину из театрального коллектива оказалось не так-то просто, скорее даже невозможно. После первого спектакля были второй, третий. Она входила в коллектив, её хвалили, ею восторгались. Она же была ещё слишком мала, чтобы воспринимать её как конкурентку. Ну а дети только уж у очень плохих людей вызывают недобрые чувства. Так что с изнанкой театрального товарищества Полина познакомилась гораздо позже. А пока всё радовало.

«Сегодня будешь играть Лизавету!»

Время шло, оно неумолимо, оно не молодило Елизавету Ивановну, а старило. Супруг работал всё с большим трудом — тоже годы давали о себе знать. Накатывалась старость вместе с сопутствующими ей болезнями.

Однажды Елизавета Ивановна пришла домой совсем в мрачном настроении.

— Что такое, мамочка? — спросила участливо Полина.

Не сразу удалось добиться ответа. А ответ оказался слишком простым и закономерным. Когда делили роли, играть молодых поручили молодым, а ей — ей предложили сыграть старую каргу.

Да и мало того ещё. На возражение актрисы режиссёр резко ответил, видно не обдумав достаточно хорошо свой ответ:

— Чего же вы хотите, Елизавета Ивановна? Не забывайте, сколько вам лет. Роль как раз по вашему возрасту…