Актрисы старой России. От Асенковой до Комиссаржевской

А вот следующий ухажёр был совершенно другого плана. Актёр Мариинки, музыкант Ипполит Иванович Монахов родился в учительской семье. Отец — Иван Яковлевич — преподавал в Киевском училище землемеров, являвшемся филиалом 1-й Киевской гимназии. Он не сразу пришёл на сцену. После окончания 1-й Киевской гимназии он поступил на историко-филологический факультет университета Святого Владимира, и, будучи студентом, не пропускал ни одного спектакля в Киевском городском театре. Товарищи любили смотреть, как он после спектаклей копировал актёров. Ну а потом была служба в Сенате. Начал её младшим корректором сенатской типографии. Но в 1864 году спел куплеты в домашнем театре издателя журнала «Русское слово» графа Григория Александровича Кушелева-Безбородко, известного в ту пору литератора, композитора, шахматиста и мецената, а затем в столичном клубе художников. С того и началась театральная деятельность, причём деятельность новаторская, поскольку с него фактически и проник этот жанр на театральную сцену. Начинал он с сатирических песен французского поэта Пьер-Жана де Беранже́ (1780–1857). В 1865 году ему посчастливилось впервые выступить на сцене Александринского театра, в который его приняли спустя два года. Выступал в водевилях и опереттах. Случалось петь куплеты и в дивертисментах — концертных номерах, которые давались для увеселения в дополнение к основным спектаклям. Его отличала образованность, ведь далеко не каждый актёр мог похвастать университетским дипломом. От куплетов перешёл к игре серьёзных ролей, в результате чего не раз играл в спектаклях вместе с Марией Савиной, которая сразу очаровала его. Как раз в то время появилась критическая статья «Мильон терзаний» писателя Гончарова на бенефис Монахова. Монахов играл в «Горе от ума» роль Чадского. Гончаров охотно познакомился с ним и даже ввёл в свой писательский круг, а Монахов привел с собой Савину.

Его роман только начинался — а тут такой поворот. Мария Савина проявила интерес к известному уже в ту пору Гончарову.

Общение с писателями заставило более серьёзно взглянуть на классическую литературу. Савина стала играть серьёзные и ответственные роли.

Савина всю себя отдавала сцене. Она говорила: «Если бы все актеры играли по вдохновению и переживали свои роли, мир наполнился бы домами для душевнобольных».

Критики отмечали: «С г-жою Савиной русский театр ожил и напоминает старые дни золотого своего века, когда артисты играли с вдохновением. Игра её проста, дикция превосходная, вместе с грациозностью в осанке и изяществом в движениях».

Самоотверженность на сцене очень дорого стоила Марии Гавриловне. Театр, увы, стал не только культурным центром, он ещё стал для некоторых не слишком чистоплотных деятелей источником дохода. К сожалению, нередко встречались в руководстве театров таковые руководители, которые ни во что не ставили актёров, их судьбы, их здоровье, а думали лишь о наполнении собственных карманов. Ну как можно было заставлять блистательную актрису работать практически без отдыха, как не подумать, что она играет уже на износ.

Аншлаг, снова аншлаг… А Савина едва стоит на ногах. Нет же. Опять ставят спектакль с её участием. И вот однажды в январе 1876 года, играя в комедии «Фру-Фру» французских драматургов Анри Мельяка (1831–1897) и Людовика Галеви (1834–1908), она упала в обморок прямо на сцене.

Осматривал знаменитый врач-терапевт Сергей Петрович Боткин (1832–1889). Его вывод был неутешителен. Здоровье крепко подорвано. Конечно, следствием обморока было отчасти переутомление, но оно произошло не только от чрезмерной усталости. Усталость молодой организм мог и преодолеть, но … организм здоровый. А у Марии Гавриловны уже обнаружилась патология почек и начиналась астма. Но и это не всё… Боткин был выдающимся знатоком своего дела, не просто врачом, а врачом-учёным. Недаром уже в ту пору он создал учение об организме как о едином целом, подчиняющемся воле.

С. П. Боткин. Художник И. Н. Крамской

Особенно обеспокоили почки, поскольку Боткин уже к тому времени провёл крупные научные исследования и впервые в истории медицины «описал болезнь, которую до него считали желудочно-кишечным катаром с механической задержкой жёлчи». А ведь организм — единое целое. Значит, нужно было опасаться в дальнейшем и цирроза печени, и других неприятных осложнений. Одно уже заявило о себе — нервное расстройство.

Дирекции театра ничего не осталось делать, как дать актрисе шестимесячный отпуск. Боткин рекомендовал ей немедленно ехать лечиться во Флоренцию.

Конечно, на состояние здоровья повлияло и бракоразводное дело со Славичем, которое тянулось бесконечно. Тут помощь пришла оттуда, откуда она и не ждала её — приятель Славича князь Евгений Юрьевич Голицын сумел воздействовать на нерадивого супруга актрисы, в которую уже сам был влюблён. Князь Евгений встретил её там и окружил заботой.

А ведь могла стать княгиней Голицыной