Алая зима (ЛП)

Она никогда не думала о церемониальном луке и стрелах для фестивалей, как об оружии. Оружие было опасным, как меч Катсуо, а не изящным и покрытым цветными лентами и бумагой. Она тренировалась сильнее мико, ведь, как камигакари, всегда ощущала давление, ей нужно было превосходить мико во всем, но она никогда не считала этот навык атакой.

— Думаю, выстрелить я могу, но обычные стрелы не вредят они, и я вряд ли попаду по движущейся цели.

— Они намного больше твоих привычных мишеней. А, чтобы ранить они, нужно просто обернуть твои стрелы очищающими офуда. Есть техники сложнее, но и офуда на стреле хватит.

Она рассеянно смотрела на названия книг. Очищение было близко к камигакари, играло важную роль в жизни каждого каннуши, мико и сохэя.

Ки — энергия души — была сильнее всего, когда зарождалась в чистой душе. Чистота не обязательно была связана с моральными качествами, хотя они играли роль. Чистота появлялась из равновесия между разумом и душой. Злость, ненависть, похоть, жадность, эгоизм портили ки. Хотя нечистая ни порой была сильнее, чистая ки была сильной постоянной.

Для каннуши и мико самой важной целью было достижение макото но кокоро, что, грубо говоря, означало «чистота сердца». Они хотели, чтобы их ки была в идеальном равновесии, как у ками с чистым духом. Верили, что каннуши или мико, достигшие макото но кокоро, могли жить в гармонии с их ками, даже делиться прикосновением силы ками, становясь сильнее при этом.

Эми провела десять лет, оттачивая чистоту разума, тела и души, чтобы быть в состоянии макото но кокоро в день солнцестояния. Теоретически, Аматэрасу постепенно напитывала Эми своей ки, позволяя ей привыкнуть к силе ками. Когда Аматэрасу спустится к ней, Эми уже будет в идеальной гармонии со своей ки, будет готова нести в себе силу ками.

Она посмотрела на Катсуо.

— Ты говорил о более сложных техниках?

— Оружие можно наделить ки без офуда, но это сложнее и требует практики.

— Это лучше?

— Это быстрее?

Она замешкалась, пожевала щеку изнутри. Звучало неплохо.

— Можешь мне показать?

— Думаю, мог бы… — он скривился. — Я могу показать, но на практику уйдут годы, и ты не можешь быть уверена в технике, пока не используешь против ёкая.

— Я хочу знать, как, — сказала она и встала на ноги. — Книги в этом не помогут.

Он вышел за ней из кладовой и проследовал в кабинет, где она забрала церемониальный лук и дюжину стрел. Он провел ее к заснеженным деревьям за кладовой, через несколько минут пути они попали на полянку, что была почти идеально круглой.

— Мило, — отметила она, когда они добрались до центра.

— Ага, я нашел ее на прошлой неделе, когда…

Она зацепилась ногой обо что-то под снегом и споткнулась. Он быстро поймал ее под руку, чтобы она не упала, и в тревоге отдернул руку.

— Не надо так переживать, — сказала она, он не успел извиниться.

— Прости, — робко сказал он. — Мне стоило тебя предупредить. Под снегом старый круг из камней.

— Круг?

— Ага, для рисования маругата. Края из камней делают его сильнее. Старый каннуши, наверное, использовал его для церемоний очищения и прочего, — он сверкнул улыбкой. — Если хочешь практиковаться, я могу очистить полянку.

— Пока начнем с лука, — сухо сказала она, выбрала стрелу и натянула тетиву. Она выжидающе посмотрела на него.

Он кашлянул.

— Сперва, чтобы направить ки, нужно успокоиться и сосредоточиться.

Так было и при церемониях, молитвах и медитации. Может, она делала это даже чаще него. Даже с бурей внутри она справилась с этим довольно быстро.

— Ки идет из центра, — продолжал он. — Из сердца, души, как хочешь, но ки идет изнутри. Тебе нужно вложить ки в стрелу, как ты делаешь это с офуда. Но на оружии не написано заклинание, чтобы его оживить, так что тебе нужно сосредоточиться на том, что ты пытаешься сделать.

Она кивнула. У нее не было проблем с активацией офуда, так что, может, это не будет так сложно.

— Заклинание очищения — «шукусэй но тама». Произнесение его перед выстрелом поможет придать ки облик. Готова попробовать?

Глубоко вдохнув, она подняла лук и натянула стрелу. Руки горели от напряжения, но она сосредоточилась на узле на стволе дерева в пятнадцати футах. Очищение. Она прищурилась.

— Шукусэй но тама

! — закричала она и выпустила стрелу.

Она пролетела по прямой и попала в край узла. Неплохо, но не было понятно, была ли стрела напитана ки.

— Я должна что-то чувствовать? — спросила она. — Как-то понимать, что ки что-то сделала?

Он пожал плечами.

— Опытные сохэи говорят, что они могут ощущать, как используют ки, но я ничего особого не замечал.

— Хмм, — она схватила еще одну стрелу. — Шукусэй но тама!

Вторая стрела вонзилась рядом с первой, уже была ближе к мишени. Она выстрелила всеми стрелами, сосредотачиваясь на наделении оружия ки. Катсуо собрал стрелы, и она выстрелила снова, но целилась уже хуже, ведь ее руки устали.

Она выпустила последнюю стрелу и опустила лук.

— Думаю, стоит практиковаться больше.

— Как и с офуда, не поймешь, пока не опробуешь на ёкае.

— Как сохэи понимают, что все делают правильно?