Александр Алехин. Жизнь как война

Высокое давление разбомбило самый уникальный «шахматный мозг» того времени. Наступил коллапс, доктор отправил экс-чемпиона на карете скорой в больницу, где незадолго до этого умер Ласкер. Однако кровоизлияние, которое спровоцировала сильнейшая гипертония, оказалось настолько обширным, что спасти Капабланку не могли даже лучшие врачи (его зрачки стали разных размеров, что говорило о чудовищных процессах, происходивших в голове шахматиста). Смерть наступила в пять утра. Убитая горем Ольга Чагодаева вспоминала, как в момент, когда предположительно не стало любви всей ее жизни, она смотрела на небо и вдруг увидела гаснущую звезду. Мужчина, подаривший ей так много счастья, неожиданно покинул русскую княгиню навсегда.

Она попыталась узнать у Шварцера, как же такое могло случиться. И доктор дал исчерпывающий ответ в письме: «В конце 1941 года, и особенно в начале 1942 года, его кровяное давление внезапно подскочило и достигло угрожающей отметки. Я со всей определенностью посоветовал ему исключить все ненужные источники волнения, поехать куда-нибудь за город, постараться вести спокойный, тихий образ жизни. Еще я посоветовал ему оставаться в кровати днем как можно чаще и максимально расслабляться, как физически, так и ментально. Я даже предупредил, что невыполнение этих предписаний поставит под угрозу его жизнь, и степень этой угрозы будет наивысшей. К моему сожалению, Капабланка ответил, что в настоящий момент он совершенно не способен подчиниться моим приказаниям, потому что угодил в ужасные неприятности, в которых были замешаны его бывшая жена и дети, что они затеяли судебные тяжбы против него, что ему приходится как-то бороться с их неоправданно завышенными требованиями, и поэтому он отчетливо ощущает, что его здоровье ухудшается день ото дня, если не ежечасно. Вышеупомянутый разговор состоялся 6 марта 1942 года. Смерть наступила через два дня»⁹

.

На похороны Капабланки пришли тысячи кубинцев. Организацией церемонии прощания в здании Национального капитолия Кубы занимался лично президент страны Фульхенсио Батиста. Гроб завернули в национальный флаг; уже на кладбище в Колоне катафалк был целиком покрыт свежими цветами. Среди скорбевших находилась и Ольга Чагодаева… Даже солдаты в больших фуражках и светлых мундирах, сопровождавшие похоронную процессию, утирали со щек слезы, что запечатлели фотографы. Умер, возможно, самый известный кубинец в мире, человек, который принес островному государству великую славу. Невероятной жизнью Капабланки интересуются и по сей день.

Каждому хочется понять, в чем заключался его шахматный секрет. Однажды он сказал, что мало занимался шахматами просто потому, что в противном случае другим бы не досталось ничего! Амбициозное заявление…

Быть может, Капа неправ. И хорошо, что он не уходил с головой в изучение теории, не звал коллег на домашние турниры, не имел карманных шахмат, – его голове нужен был простор, кристальная, ничем не замутненная шахматная ясность. Вероятно, фанатичная преданность делу Алехина, который готов был изучать премудрости игры дни (и ночи) напролет, напустила бы туману, не дала бы Капе четко видеть путь к уничтожению врага.

На его могиле установлена гигантская фигура в виде белого короля. Капабланка и был им по жизни – самой важной, самой светлой фигурой, сиявшей на шахматном небосклоне.

Его главный оппонент и сам в тот год тяжело болел скарлатиной. Чемпиона мира лечили в той же больнице Bulovka, что и Рихарда Рети, который скарлатину не перенес (позже Алехин заявил, что немцы после выздоровления якобы заставили его продолжать играть на турнирах, угрожая перестать выдавать продовольственные карточки).

Чемпион все-таки выжил – и как будто снова убежал от Капабланки, отсрочил поединок с кубинцем на небесах. Статистика их земного противостояния замерла навечно: 9 побед Капабланки, 7 побед Алехина, 33 ничьи¹⁰

.

Узнав о трагедии, Алехин не стал в очередной раз говорить что-нибудь такое, из-за чего все бы почувствовали неловкость. Он сказал очень просто, но сильно: «Мы потеряли величайшего шахматного гения, равного которому никогда не увидим».

Таким образом, матч-реванш отменился навсегда. Алехин много раз мог выйти к барьеру, чтобы снова на практике доказать свое превосходство над Капабланкой, но… Надо все-таки признать, что он откровенно побаивался кубинца. Капабланка, шахматную суперсилу которого нельзя отрицать, вполне мог даже «разорвать» Алехина за шахматной доской, обозленный сначала фиаско в Аргентине, а затем и бесконечными отказами противника… И даже блеск в Сан-Ремо и Бледе не убедили Алехина, что он готов сражаться с кубинцем!

Если Капа представляется белым королем, то Алехин – черным. Капабланка жил в празднике, в атмосфере смеха и улыбок, красивых женщин, роскошных приемов. Он и сам являл собой праздник: там, где появлялся Капа, чувствовалось кипение жизни.