Читаем Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2 полностью

Театральном отделе. Там он иногда назначал свидания и

мне. Блок был членом коллегии Театрального отдела и

председателем Репертуарной секции.

Репертуарная секция занималась отбором лучших

пьес мирового театра от времен глубокой древности до

современных и готовила их к печати для театров страны

и для чтения. Предполагалось, что к пьесам будут да­

ваться вступительные статьи и режиссерские указания

о том, как поставить пьесу в условиях скромных возмож­

ностей и небольших средств.

Найти старые пьесы в книжных магазинах было

трудно, их почти не было. Пьесы приходилось искать на

развалах у букинистов и в антикварных книжных мага­

зинах.

Блок сам ходил на книжные склады издательств

Вольфа и Карбасникова, в театральные агентства, и ча­

сами занимался поисками старых, редких изданий пьес.

Месяца через два после нашего знакомства Александр

Александрович среди разговора вдруг предложил мне

взять на себя заведование Издательским бюро Театраль­

ного отдела Наркомпроса.

272

Предложение было так неожиданно и так удивитель­

но, что я растерялся, не нашелся что сказать, потом

мелькнуло: уж не шутит ли Блок? Попробовал ответить

шуткой. Но Александр Александрович стал уверять меня,

что предложение сделано всерьез и что он уже говорил

обо мне с Мейерхольдом, заместителем заведующего Те­

атральным отделом, и что тот поддерживает это предло­

жение.

Блок подробно рассказал о работе Репертуарной сек­

ция и об ученых и литераторах, работающих с ним. Рас­

сказал о репертуаре провинциальных театров и о том, как

важно быстро издать для них хорошие и разные пьесы.

— Я хорошо знаю, какими пьесами питают народ не­

большие, да и большие провинциальные театры. Дельцы

из театрального агентства Рассохина и другие агентства

печатают и до сих пор снабжают все провинциальные

театры глупыми и пошлыми пьесами. Делают эти пьесы

обычно люди малограмотные, но знающие театр, ловкие

люди. Необходимо как можно скорее вытеснить эту ма­

кулатуру, эту отраву. А сделать это можно будет только

тогда, когда взамен мы сможем выпустить хорошие пьесы

большим тиражом. Это очень важное д е л о , — закончил

Блок.

Я ответил, что для такого большого дела нужен че­

ловек с большим опытом и знаниями.

— А мой опыт вам хорошо известен — ему буквально

«без года неделя».

В ответ я услышал примерно такие слова:

— Опыт не поможет нашему делу. Мы делаем такое

дело, у которого опыта еще нет, его надо заново созда­

вать. А чтобы его создавать, нужна полная и глубокая

уверенность, что дело это очень важное и крайне необ­

ходимое, и еще нужна настойчивость и огромная энергия,

а этого у вас хватит.

Дальше последовал неожиданный полет фантазии по­

эта, который мог показаться максималистским призывом.

— Все нужно добывать революционным путем. Может

быть, надо взять отряд красногвардейцев, объяснить ему

цель необходимого для государства похода, поехать вме­

сте с ним на бумажную фабрику — конфисковать всю

бумагу, которая найдется на складах, и гнать ее в Пи­

тер маршрутными поездами под охраной тех же красно­

гвардейцев. С другим отрядом — занять типографию.

Вероятно, только так надо действовать. А для таких дей-

273

ствий опытных людей еще нет. В о з ь м и т е с ь , — закончил

Александр Александрович, — а я буду вам помогать.

Я слушал необычную для Блока взволнованную речь

как завороженный, а его последние слова тронули меня.

Вновь победила во мне склонность к авантюризму,

которую Блок почему-то называл а м е р и к а н и з м о м , — я не

смог отказаться от его предложения.

...Театральный отдел Наркомпроса разместился во

дворце бывшего великого князя Владимира Александро­

вича на Дворцовой набережной Невы, одного из краси­

вейших мест Петербурга.

Я долго бродил по безлюдным дворцовым залам в по­

исках приемной Мейерхольда, где мы условились встре­

титься с Блоком.

В одном из залов я не удержался — подошел к боль­

шому зеркальному окну и залюбовался Невой, Петропав­

ловской крепостью, Биржей, как делал всегда, когда бы­

вал в Эрмитаже.

— Любуетесь Невой? — услышал я за спиной голос

Б л о к а . — Я тоже люблю постоять у этих окон, но нас

ждет Всеволод Эмильевич, пойдемте.

Блок представил меня Мейерхольду, который сказал,

что давно обо мне слышал от Александра Александрови­

ча, что он рад со мной поработать, пожелал успехов и

тут же вырвал из блокнота листик бумаги, написал на

нем приказ о принятии меня на работу и отдал его мне

для передачи управляющему делами. Потом Блок пошел

знакомить меня с двумя членами Издательского бюро и

по дороге рассказал о них: А. К. Голубев — пожилой че­

ловек, раньше был не то директором, не то председате­

лем правления Госбанка, точно он не знает, а другой —

Н. Э. Радлов, сын философа, сам художник-сатирико-

новец. Последнего я немного знал раньше.

Неожиданная деловитость Мейерхольда, странная ре­

комендация моих будущих товарищей, роскошные стены

дворца — все это, вместе взятое, почему-то крайне сму­

тило меня, и я уже пожалел, что вчера так легкомыс­

ленно поддался обаянию поэта и согласился на эту аван­

тюру. Но возврата не было.

В Издательском бюро мои будущие товарищи ждали

меня. Прием вначале показался мне несколько офици­

альным.

Перейти на страницу:

Все книги серии Серия литературных мемуаров

Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное