Александрия. Тайны затерянного города

Харлан поведал Джерарду все как есть. Человек, которым тот восторгался, был на самом деле «беглым солдатом артиллерии Досточтимой Компании, сбежавшим со службы в Бхаратпуре (впрочем, уже после взятия этой крепости) вместе с другим солдатом по фамилии Поттер; сам же он носил в то время фамилию Льюис (тоже, полагаю, вымышленную). Похоже, первоначально он двигался вместе с доктором Харланом (ныне состоящим на службе у Ранджита Сингха), но, не выдержав вспыльчивой и опрометчивой натуры последнего, сбежал (по словам доктора Харлана, опять дезертировал) от него, когда доктор Харлан готовился к штурму крепости в интересах Шуджа-Шаха». Понимая, что, возможно, обрекает своего нового друга на гибель, Джерард неуклюже оговорился в своем письме Уэйду, что «даже неприятные сведения о прошлом этого человека не ослабили моего к нему уважения и не заставили перестать уважать его таланты»[406].

После долгих лет выслеживания Массона Уэйд получил, наконец, все, что хотел. «Мистер Массон, – торжествующе писал он, – прежде был рядовым Бенгальской артиллерии, его настоящая фамилия Льюис. Он привлек внимание генерал-майора Хардвика, тогда командовавшего этими войсками, и получил приказ заниматься его образцами фауны и описывать их. В момент дезертирства, а также при осаде Бхаратпура он служил рядовым в 3-м эскадроне 1-й бригады конной артиллерии под командованием капитана Хайда. Вскоре он и некто Поттер, из того же эскадрона, сбежали из Агры и отправились в Пенджаб. Поттер состоит ныне на службе у раджи Джаммы, Гулаба Сингха»[407].

Теперь, зная, кто такой Массон, Уэйд раздумывал, как с ним поступить. В донесении Джерарда имелись интригующие подробности. «Своим застенчивым поведением мистер Массон добился безопасности и уважения. Правитель Кабула не обращает на него внимания и всего раз высказал подозрения на предмет его намерений», – сообщал он Уэйду. Джерард высоко отзывался о Массоне и полагал, что Ост-Индской компании стоило бы принудить его шпионить в своих интересах. «Политическое положение афганского государства таково, что столь способный человек смог бы с пользой его обрисовать, – писал он. – Ничто так не ускорило бы весь процесс [продвижение британского влияния], как предварительное знакомство со страной благодаря такому человеку, как мистер Массон, чьи собственные занятия, ныне ограниченные бедностью, оказались бы в зависимости и в долгу перед источником, который поддержал бы его и посулил бы прощение вместо иных перспектив…»[408]

. Продираясь сквозь все эти намеки, Уэйд плотоядно ухмылялся.

Ему был позарез нужен новый шпион в Кабуле. Неудачник Карамат-Али давно его раздражал. Массон вполне подошел бы вместо него. «Долгое пребывание в Афганистане не только дало ему полное представление о географии и о статистике страны; проживая там, как коренной житель, и водя близкие знакомства с местными, он имеет возможность наблюдать то, чего не могли наблюдать прежде европейские путешественники. Он побывал в различных местах Афганистана, которых они никогда не видели. Они следовали проверенными путями и пользовались гостеприимством вождей, он же проникает в самые укромные уголки»[409].

Уэйд медленно плел свою паутину.

В начале 1834 года он прислал Массону сладкое письмо, в котором никак не намекал на то, что посвящен в его тайну. «Ваши блестящие открытия, – писал он, – представляют огромный интерес для литературного и научного мира… Мне доставит истинное удовольствие, если вы каким-то образом воспользуетесь моими услугами. Если у вас возникнет потребность в средствах, то, надеюсь, вы сообщите мне об этом, веря в искренность, без которой невозможна моя служба»[410]

.

Еще через несколько дней Уэйд написал в Калькутту, в Ост-Индскую компанию, о своем плане. «Дезертирство – преступление, сурово караемое нашим правительством и не предполагающее помилования, – писал он. – Но если суровость наших законов не позволяет Его Светлости проявить милосердие, я все же надеюсь, что мне простят мою переписку с Массоном… Его замечания и собранные им сведения о властях и богатствах страны, представляющей насущный интерес для британского правительства, не могут быть обойдены вниманием». Что касается щекотливости использования услуг разыскиваемого дезертира, то «обстоятельства, при которых мистер Массон изменил фамилию, могут в некоторой степени смягчить неудобства от признания его в его нынешнем положении»[411].