Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

На подмогу баронессе явился ее сын с войском. Норманны яростно напали на византийцев. Ромейские моряки побежали к кораблям. Казалось, все потеряно. Лишь один византийский отряд бился не на жизнь, а на смерть, В нем служили недавние заговорщики — участники неудачного выступления Анемадов. Алексей заменил им казнь ссылкой на фронт. Они должны были искупить вину кровью. Иначе говоря, сделались штрафниками. Это не означает, что витязи подвергались дискриминации. Рядом с ними сражался, например, «мужественный Александр Евфорвин и другие воины такого же сана и положения», пишет Анна Комнина. Все они обнажили мечи, обрушились на врага с фланга, чтобы не попасть под удар копий, и завязали яростную сечу. Эти поединки византийских латных кавалеристов с норманнскими рыцарями и решили исход дела. Врага отбросили. Большинству византийцев удалось благополучно сесть на корабли. Лишь несколько ромеев попали в плен в самом начале боя. Их доставили в лагерь Боэмунда. Князь отвез пленных в Рим и предъявил папе как доказательство злобных и агрессивных намерений греков. Из Рима на весь христианский мир разнеслась весть об агрессии византийцев. Получилось, что Боэмунд лишь оборонялся.

Таковы были последствия неразумной выходки Контостефана. Сам он покинул Италию и вернулся на Балканы. Его базой стал порт Авлона (напомню, это современная Валона в Албании). Здесь Исаак стал ремонтировать флот.

Не успели византийские корабли завершить ремонт, как разведчики доложили о подходе эскадры Боэмунда. Контостефан не на шутку перепугался. Сражение под стенами Бриндизи отрезвило его. Встретить в море весь флот норманнов он не хотел. Мегадука сказался больным и велел истопить баню, в целебные свойства которой чистоплотные византийцы верили не меньше, чем в святые Евангелия.

Контостефан отправился мыться аж в соседний город, где, видно, были хорошие доктора. На командование стоявшими в Авлоне византийскими морскими силами претендовал итальянец Ландульф, который теперь служил на вторых ролях. Он давно предостерегал Контостефана от беспечности и советовал быть начеку. Но умный подчиненный никогда не нравится недалекому начальнику. Контостефан отдал командование другому человеку. Ландульф остался у Авлоны только с небольшим отрядом кораблей. Остальной флот снялся с якоря и ушел на другую стоянку. В этот момент Боэмунд начал вторжение. На календаре стояла глубокая осень 1107 года — как раз в это время Алексей проведал в столице своих новорожденных внуков.

Глава 3

Борьба с Боэмундом

(продолжение)

1. Высадка

Боэмунд погрузил 34 тысячи бойцов на корабли и отправился на Балканы. Его флот насчитывал больше 200 судов всех классов, включая торговые. Лучшие боевые корабли князь поместил в центре, а по бокам — «торговцев», огородившись ими, как забором. Издали это было похоже на плавучий остров или город. «Судьба благоприятствовала Боэмунду, — пишет Анна, — море было спокойно, и лишь завывающий ветер слегка щетинил его поверхность и надувал паруса грузовых судов».

Ученая принцесса не осуждает ромейских адмиралов, которые испугались такой армады. «Ведь Боэмунда, двигающегося с таким флотом, мог бы испугаться и флот аргонавтов, не то что Контостефаны, Ландульфы и им подобные». Говоря так, принцесса забывает, что у аргонавтов имелся всего один корабль, тогда как у Контостефана — целая эскадра. Но легкое презрение к ныне живущим и воспевание эпических героев вполне симптоматично. Оно говорит, что нация находится на пороге упадка.

Ландульф с морским отрядом, стоящим у Авлоны, не мог противостоять «плавучему городу» Боэмунда. Византийский флотоводец увел свои корабли и позволил врагу войти в Авлону. Стоял октябрь. В эту пору здесь тепло — самое время для военных действий. Боэмунд высадил армию, захватил город и стал грабить окрестности. В его войске были французы из разных герцогств, каталонцы из Барселоны, наемники и добровольцы из Италии, норманны, а также отряд англосаксов, который дезертировал по какой-то причине из ромейской армии. Анна называет их воинами с «острова Туле», которые «были вынуждены обстоятельствами перейти к Боэмунду». Туманное указание на «обстоятельства» приходится оставить неразгаданным. Алексей мог задержать англосаксам жалованье. Или они стали жертвой придворных интриг.

13 октября Боэмунд подступил к Диррахию. Эта крепость имела ключевое значение для захвата эпирского побережья. Лишь после ее взятия можно было двигаться в центральные области Византии.

Диррахий представлял собой еще более сильную крепость, чем в 1083 году. Его укрепления — своего рода фортификационный шедевр. Помимо высоких каменных стен с башнями, Алексей приказал укрепить окрестные селения и предместья. Они превратились в форты и замки, мешавшие подойти к самому Диррахию.