All Flesh is Grass

Гейб протянул руку и спокойно, аккуратно взял Тома за глотку. Он сдавил его тощую шею, и Престон разинул рот и высунул язык.

— Сказано, не лезь,  — повторил Гейб.

“But Hiram's an officer of the law,” protested Chancy Hutton. “Brad shouldn't have hit an officer.”

“Friend,” Gabe told the tavern owner, “he's a damn poor officer. No officer worth his salt goes picking fights with people.”

I'd never taken my eyes off Hiram and he'd been watching me, but now he flicked his eyes to one side and his hand dropped to the ground.

— Хайрам  — представитель закона,  — вмешался Чарли Хаттон.  — Брэд не имел права ударить полицейского.

— Слушай, друг,  — отвечал ему Гейб.  — Барахло ваш полицейский, а никакой не представитель закона. Порядочный полицейский не станет затевать драку.

Я все не сводил глаз с Хайрама, и он тоже следил за мною, но тут он отвел глаза и опустил руку.

And in that moment I knew that I had won—not because I was the stronger, not because I fought the better (for I wasn't and I hadn't) but because Hiram was a coward, because he had no guts, because, once hurt, he didn't have the courage to chance being hurt again. And I knew, too, that I need not fear the gun he carried, for Hiram Martin didn't have it in him to face another man and kill him.

Hiram got slowly to his feet and stood there for a moment. His hand came up and felt his jaw. Then he turned his back and walked away. The crowd, watching silently, parted to make a path for him.

И я понял  — победа за мной. Не потому, что я сильней или дрался лучше,  — ничего подобного,  — а просто он трус: ему здорово досталось, и теперь у него уже не хватит пороху, больше он не полезет, побоится боли! И револьвера мне тоже нечего опасаться. Хайрам Мартин не посмеет убить человека в честном бою, лицом к лицу.

Хайрам медленно поднялся на ноги, постоял минуту. Поднял руку, осторожно потрогал челюсть. Повернулся и пошел прочь. Толпа смотрела молча, так же молча, раздалась и пропустила его.

I stared at his retreating back and a fierce, bloodthirsty satisfaction rose up inside of me. After more than twenty years, I'd beaten this childhood enemy. But, I told myself I had not beat him fair—I'd had to play dirty to triumph over him. But I found it made no difference. Dirty fight or fair, I had finally licked him.

The crowd moved slowly back. No one spoke to me. No one spoke to anyone.

“I guess,” said Gabe, “there are no other takers. If there were, they'd have to fight me, too.”

“Thanks, Gabe,” I said.

“Thanks, hell,” he said. “I didn't do a thing.”

Я поглядел ему вслед, и неистовая, кровожадная радость закипела во мне. С детства он был мне враг, больше двадцати лет,  — и наконец-то я его отлупил. Правда, не в честном бою: чтобы взять верх, мне пришлось прибегнуть к запрещенному приему. Но все равно. Честно или нечестно, а я его одолел.

Толпа медленно попятилась. Никто не сказал мне ни слова. И вообще никто ничего не сказал.

— Видно, больше охотников нету,  — заметил Гейб.  — А ежели кто желает, придется иметь дело и со мной.

— Спасибо, Гейб,  — сказал я.

— Не на чем. Я ж ни черта не сделал.

I opened up my fist and the rock dropped to the street. In the silence, it made a terrible clatter.

Gabe hauled a huge red handkerchief out of his rear pocket and stepped over to me. He put a hand back of my head to hold it steady and began to wipe my face.

“In a month or so,” he said, by way of comfort, “you'll look all right again.”

“Hey, Brad,” yelled someone, “who's your friend?”

Я разжал пальцы, камень упал на мостовую. В тишине он загремел на всю улицу.

Гейб вытащил из заднего кармана штанов большущий красный платок и шагнул ко мне. И, одной рукой придерживая мой затылок, начал вытирать мне лицо.

— Эдак через месячишко у тебя опять будет вполне приличный вид,  — заметил он в утешение.

— Эд, Брэд!  — крикнули из толпы.  — Кто он таков, твой приятель?

I couldn't see who it was who yelled. There were so many people.

“Mister,” yelled someone else, “be sure you wipe his nose.”

Я не увидел, кто это кричал. Кругом было полно народу.

— Мистер!  — заорал еще кто-то.  — Не забудьте утереть ему нос.

“Go on!” roared Gabe. “Go on! Any of you wisecrackers walk out here in plain sight and I'll dust the street with you.”

Grandma Jones said in a loud voice, so that Pappy Andrews could hear.

“He's the trucker fellow that smashed Brad's car. Appears to me if Brad has to fight someone, he should be fighting him.”

“Big mouth,” yelled back Pappy Andrews. “He's got an awful big mouth.”

— А ну, валяй!  — прогремел Гейб.  — Кто там остряк-самоучка? Выйди-ка, покажись, сейчас я тобой подмету улицу.

Мамаша Джоунс сказала громко, чтобы расслышал дядюшка Эндрюс:

— Это шофер с грузовика, он разбил Брэду машину. Видно, если кто полезет драться с Брэдом, так этот малый ему задаст.

— Ишь ты, хвастунишка!  — закричал в ответ дядюшка Эндрюс.  — Ну и хвастунишка!