Алые воды "Карибского супа"

— На море всегда был пиздец, как позволил выразиться сеньор капитан, — поправил Бесник канонир. — Море — не родная стихия для человека, который и без того порой ближе к дьяволу, чем к богу, и норовит пырнуть ножом ближнего своего. У нас просто с изчезновением одних неприятностей добавились другие.

— И это русалки, — хмуро завершила Бесник.

Тут Йорек неожиданно для всех подал свой басовитый голос:

— Русалки всегда кружились подле людей, просто не всем показывались. Они могли помогать и одаривать золотом тех, кто был добр к ним, а могли жестоко карать за гордыню, когда иные безумцы называли себя повелителями морей. Видимо, и сейчас объявились те, кто хочет обрести власть над морем, и русалки готовят свой гнев для него.

Кхецо и Ламарк благоговейно замерли в молчании, но обычно не менее, а порой и более восприимчивая к деяниям сверхчеловеческих сил Бесник на этот раз грубо срезала помощника:

— Но мы-то здесь причём? Уже сто лет как продолжается это безумие, почему только сейчас? — Она задумчиво почесала нос. — Не, им явно нужно кто-то определённый, и хотелось бы, чтобы это был тот, кого и мы не любим. А следят они всё равно и за нами… Кстати да, сеньоры, эти твари могут понимать по-альбионски и по-галлийски, придётся вам вблизи фальшборта говорить со мной на моём языке.

Тут уже заметил Кхецо:

— Сопляк говорил нам о сделке. Может, это просто наши союзники охраняют нас? Бартоломью, говорили, хвастался, что сами морские дьяволы берегут его корабль.

— Хотелось бы верить… — ответила Бесник, и все четверо на некоторое время замолчали, размышляя.

Тут в наступившей тишине раздался короткий топот, как будто кто-то поскользнулся и поспешил встать на место. Бесник сделала всем остальным знак молчать, а Кхецо кивнула головой, тот осторожно поднялся, стараясь не скрипеть половицами, подкрался к двери и резко открыл её.

— Ай!

На пол верхней палубы грохнулся от удара никто иной как Мор Сопляк.

— Ах ты сухопутный уёбок! — вскричала Бесник, мгновенно очутившись перед ним. — Подслушивать решил, хуесос?! Сейчас русалкам донесёшь, о чём мы совещались?!

Морис догадывался, что ему надо как можно быстрее убедить всех в своей полезности, иначе не миновать ему плети или чего похуже.

— Это альбионский корабль, а я сам с Альбиона, мой брат был военным. Я легко смогу понять, что здесь произошло, кто был убит и как. Прошу, возьмите меня с собой, вы не пожалеете! Если меня вдруг убьют русалки, то вы точно поймёте, каких союзников у вас нет!

Бесник, на которую юнга не без тайного удовольствия смотрел снизу вверх, злобно сморщила нос, но всё же сказала:

— В первый раз прощаю. На корабль поднимаешься первым.

В шлюпку сели капитан, Ламарк, Йорек, Морис и несколько матросов включая Чайника. Остальные во главе с Кхецо остались на "Гумилитии", готовые к внезапному нападению, у некоторых были ружья. Бесник сообщила остальной команде, что на корабле люди умирают от голода и жажды, а потому не смогли пойти на контакт, но будут очень рады, если им помогут. А поскольку сердобольный Чайник посоветовал захватить с собой ящик провизии и бочонок воды, в шлюпке места не особо много и бо́льшая часть команды пусть пока подождёт.

Фрегат, к немому ужасу исследователей, был не только брошенным. Сквозь подзорную трубу просто не было видно тонкие длинные — некоторые более одного локтя — иглы, сплошняком усеявшие правый борт, из-за чего корабль стал похож на морского ёрша. Но, разумеется, целью стрелявших был не борт.

Морис в наказание за подслушивание полез первым, подтягиваясь на свесившимся вниз канате и едва не срываясь примерно каждые три метра.

— Хватит вопить, лезь быстрее, а то русалки за жопу укусят! Даже чаек напугал! — подзадоривали его снизу из шлюпки.

С трудом взобравшись на палубу, Морис некоторое время лежал лицом вниз, пытаясь восстановить силы, и тут почувствовал под пальцами что-то липкое.

Люди в шлюпке услышали громкий, переходящий в ультразвук визг.

— Надо было ему рот завязать, — проворчал Ламарк, заткнув уши пальцами, поскольку Сопляк кричал примерно четверть минуты.

— Что там, чёрт тебя еби?! — заорала ему Бесник.

Морис развернулся и выглянул из-под фальшборта вниз, лицо у него было бледным точно полотно, а глаза такими огромными, что Чайник аж икнул.

— Лезьте сюда! Клянусь, я не знаю, как это объяснять.

Объяснять действительно было бы сложновато, поскольку опыт лицезрения подобных зрелищ у Мориса был небольшой: то, что рассказывал ему брат. Собственно, теперь стало понятно, почему кружило столько чаек и бакланов: они пируют. Пируют теми, кто был готов провозгласить себя хозяевами морей.