Алые воды "Карибского супа"

— Похоже, одна группа русалок — та, что с ламантином — напала на корабль, всех людей поперебила и стала грабить. А затем уже на них напали трезубцы и часть добра утащили. В одном месте монеты были разбросаны, а рядом кошель рваный лежал.

— Значит, наши враги — ламантины… — проговорила Бесник. — У них иглы и ножи-пилы…

— У трезубцев тоже иглы, только другие. У тех, которых больше, кончик красно-рыжим светом выкрашен, а у тех, что по палубе валяются, синим. Что трезубцы, что ламантины для нас опасны, так что вся надежда на Сопляка.

Бесник недовольно поморщилась, но кивнула.

— Нашими союзниками должны стать трезубцы. Кстати, что с трупами?

— Похоже, только со шлюпным обошлись жестоко. Да и адмирала вздёрнули скорее насмешки ради. Так ничего особенного: у кого-то вырвали печень, кого-то потехи ради изнасиловали стволами ружей, кому-то член оторвали — всё по классике. У кое-кого, правда, кишечник вытащен и брошен рядом — тоже, наверное, просто так. О! — неожиданно вспомнил Ламарк. — Зубы! Они у некоторых зубы вытащили. Не знаю зачем.

— Для украшений, — перекосило Бесник. — Дикари так делают. Или золотые были. А больше ничего?

— Металл вытащили, бумаги не тронули.

— Пока стабильно. Надо бы осмотреть капитанскую каюту. Мы как раз туда собирались.

Морис до сих пор не мог смотреть на кучу убитых тел, особенно когда их клюют чайки, а потому отошёл поближе к краю. Таким образом между ним и Бесник стоял Йорек, и юнга не слышал, о чём говорил капитан, зато мог говорить с северянином.

— Слушай, Йор…

— Меня зовут Йорек Стогхейм по прозвищу Нерпа, — глухо поправил тот.

— Я знаю, — с лёгким раздражением улыбнулся Морис. — Я хотел у тебя спросить: ты действительно веришь, что Бесник мужчина? Мне кажется, она даже не сильно пытается это скрыть.

Йорек повернулся к Морису, некоторое время смотрел на него прищурясь, затем тяжело вздохнул:

— Даже не думай, Сопляк. Будь у тебя целая флотилия кораблей и тысячи фунтов капиталу, ты всё равно не купишь её сердце. Авзонские морячки любят только одного мужчину, и это Всемировой Океан.

— Что? Нет, не-не-не! — замахал руками Морис. — Я вовсе не хочу видеть её своей… э-эм… женой, у меня вполне есть возможность найти себе другую девушку.

Йорек усмехнулся, и бывший юрист удивился: как много у этого человека всё-таки эмоций.

— На такого дохляка как ты, у которого нет яиц даже на ванты забраться, ни одна девушка даже не посмотрит.

Морис в ответ выдал кривую улыбку, а про себя прошептал: "Это мы ещё увидим, холодный ты хрен".

— Хорош хуйнёй страдать, все в капитанскую каюту! — крикнула Бесник. — Кроме тебя, Сопляк.

Дрожащий Чайник пошёл с Йореком вслед за капитаном и канониром. Морис только вздохнул. Внизу в шлюпке матросы играли в кости на скамье, наслаждаясь ничегонеделанием.

Каюта оказалась заперта. Бесник на всякий случай несколько раз в неё постучала, но ей никто не ответил, и тогда она велела Йореку и Ламарку взломать дверь. Йорек согнул тонкую железку, а Ламарк расковырял ей замок, затем дёрнул дверь.

— Походу на засов…

— Йорек, тащи русалочий ножик, вместо пилы будет! — скомандовала Бесник.

Вторая попытка взлома завершилась успехом, и капитан толкнула дверь ногой.

В носы четвёрки авантюристов ударил застоявшийся воздух, наполненный ароматами лака, гнилых продуктов и самую малость разложения.

Каюта на альбионском фрегате, разумеется, была просто несравнима с каморкой Бесник. Просторная, светлая, относительно чистая, стены и потолок выкрашены в золотистый цвет, гладкий ровный пол был обильно полачен. Большой овальный стол был полон всевозможных безделушек, шкатулок, кубков, свечей, навигационных приборов, карт и бумаг. Ещё больше вещей располагались в шкафчиках: там был целый отдел навигационных карт, она самая широкой полке гордо стоял глобус. От основного помещение каюты по бокам располагались два входа: один вёл в спальню капитана, где стояла просторная кровать с балдахином, другой был кладовой и уборной (Чайник, почки которого работали не совсем адекватно, испросил разрешения наведаться туда, но капитан отправила его на другой конец корабля). Кровать Бесник больше напоминала жёсткую скамью, а при наступлении необходимости и нежелании выходить из каюты в общий гальюн выручал ночной горшок. Но что точно не могло быть у девушки, так это коллекции холодного оружия наверху стены. Здесь были сабли с искусно отделанными рукояти, шпаги с тонкими витыми гардами, кинжалы в дорогих ножнах, были пара менее помпезных ножей. Судя по всему, русалки сюда не добрались, а иначе бы без колебаний унесли это.

Но удивило пришельцев не это. Куда больше вниманием завладел другой экспонат.

За столом лежал труп капитана с пробитой иглой головой.

— Рыжая, — заметил Ламарк. — Ламантины. Кстати, меткий удар.