Алый закат в Лейкхерсте

Придворная лесть утверждала, что египетскому царю подвластны: западный сосед — Ливия, на юге — Эфиопия, Финикия, Южное Красноморье или сказочно богатая страна Пунт, на севере — Северное Средиземноморье, маленькое государство Крит, беспокойная Сирия-Палестина, а также царства с гордыми народами Миттани-Месопотамия, Вавилония, Иси, Хатти, Анатолия и Ашшур. Так говорит молва, так говорит знать и повторяют обыватели. Велик Эхнатон, Сын Солнца Атона, и Его законы в землях египетских.

Беспрерывно кланяясь и падая на колени, жрец продвигался по красной ковровой дорожке к ногам фараона. Этикетная фраза приветствия, подходящая для его униженного положения, застряла в горле, едва он открыл рот и взглянул на правителя Верхнего и Нижнего Египта. Он смешался. «Царь. Да не тот! Новый владыка Египта!? Я даже имени Его не знаю! О, боги»! — подумал Филофес, испуганно озираясь по сторонам. Слева и справа от трона расположились верховные жрецы храма с... отличиями не Бога Ра и не Бога Атона. «Заговорщики! Дворцовый переворот случился, пока я сидел взаперти? Я в стане врагов или друзей? Если фараон — наместник богов на земле, то так угодно Богу Ра?», — лихорадочно соображал неумелый в дипломатии, но далеко не глупый дворцовый сановник. Жрец помнил, что согласно дворцовому этикету нельзя обращаться к царю на «ты». В разговоре с фараоном можно употреблять только третье лицо. Фраза титулованного приветствия удачно подвернулась в пиковый момент:

— О, Ясноокий Сын Солнца! О, Великий из великих в веках и Сильнейший из сильнейших во Вселенной! О, владыка Верхнего и Нижнего Египта и всех подвластных Ему земель, простирающихся от Элефантины на юге до Месопотамии на севере! Дозволит ли Он напомнить Его Солнцеподобию, что покорнейший слуга Аменхотеп, он же — целитель Филофес, прибыл к Нему по первому Его зову. Целую след от Его сандалий! Буду рад, если смогу быть полезен.

Жрец украдкой взглянул на новоиспеченного фараона и разглядел в Нём сопливого мальчишку лет семнадцати-восемнадцати, который самодовольно возвышался на троне, тщетно пытаясь скрыть бурлящие эмоции. Фараон скосил чёрные, блестящие от любопытства, глаза на ползающего где-то там внизу толстяка и милостиво позволил поцеловать след и царскую сандалию правой ноги. Для Него это было ново, как свежее приключение после детских игр и забав, оставшихся в далеком провинциальном городке на берегу впадающей в Нил речушки без названия, которая кишела отнюдь не святыми, а обыкновенными кровожадными аллигаторами.

«Я коснулся Его правой ноги, значит, я прав? У меня есть шанс», — рассудил вспотевший жрец, распростёршись ниц перед ногами новоявленного правителя и Его свежеиспечённой свиты.

— Мы, Семнехкара, преемник Великого Эхнатона, безвременно призванного Осирисом, — притворно вздохнул фараон и молитвенно сложил ладони. — Это Мы тебя оберегали в пирамиде Бога Птицы.

Он сделал паузу и снисходительно обратился к жрецу:

— Ты, Верховный Жрец Ра, как и Наши приближённые, можешь стать Верховным Жрецом бога Амона. Нам требуется упрочить авторитет и влияние Белого Дома Семнехкары среди египетского и заморских народов. Расскажи Нам о тайне Большого Сфинкса, Великого Ху. Какая сила сокрыта в его лоне? Мы используем её и завоюем новые страны, дабы расширить границы египетской империи.

Филофес онемел: наглости и цинизма юному фараону не занимать. «Истинно царский отпрыск!»

— Дозволит ли Сын Солнца и Великого Амона молвить покорнейшему Аменхотепу несколько слов? — в разговоре с царём жрец по этикету использовал свое дворцовое имя.

— Позже, и не здесь. Мы не хотим, чтобы эта история закончилась, не начавшись. В ближайший в Египте праздничный день десятник придёт за тобой и сопроводит к Нам на обед, тогда и побеседуем. Сейчас Мы устали от аудиенций и хотим домой во дворец. Я сказал.

3

Придворные и гости преклонили головы и колени. Фараон сел на золотые носилки, которые подняли и понесли шестнадцать чёрных великанов нубийцев. Царская свита последовала за Ним. Филофес остался в зале один. Крадучись вдоль стены, прячась за колоннами, жрец сноровисто прошмыгнул в тот же проём. Бывшему арестанту удалось выбраться из пирамиды Бога Птицы, Тота, и он направился на окраину города Мемфиса. Слава Ра!