Алый закат в Лейкхерсте

— Готово! Частота колебаний атома цезия задает нам длительность секунды. Раз в год весь мир подводит стрелки часовых механизмов, — говорит руководитель. — Нулевой меридиан, как слышимость?

— Сверим часы, господа, пора! — приказывает главный астроном гринвичской обсерватории. — Внимание, сейчас нам передадут из Парижа сигналы точного времени. Приготовились, начинаем!

Что значит секунда, если она роднится с девятью миллиардами периодов излучения атома цезия, когда он разъяренным красным конем перескакивает с одного квантового уровня на другой и обратно? Сколько событий, изменяющих атомный мир, проходят мимо, наслаивают дюны сомнений и слагают недоступное дно истории! Кому-то и один миг из этих миллиардов колебаний — жизнь, а секунда — вечность.

Он терпеливо ждет. Секунды и минуты перетекают в сосудистые амфоры часов и вибрируют в них флегматичными зубчиками колес и колебаниями своенравных маятников. Царственная особа, атом цезия-133, наконец-то вырывается на свободу и правит бал, считая небесные тела своими подданными. Квазары, пульсары, звезды и планеты вращаются по миллиарды лет знакомым им путям — эллипсам, подчиняясь маятнику с точностью до аттосекунды. Зубчики мироздания щелкают, и звездное время сходится с земным. Тик-так, тик-так. Точность — вежливость королей.

Та, что прошла мимо

Рождественская сказка в стиле ретро

Утро наступило как всегда вовремя. Он проснулся раньше будильника: опять разбудил ночной кошмар, которому не было названия. Являлись ли эти сновидения знаками прошлого или отдалённого будущего — неизвестно, но иногда неясные предчувствия беспокоили душу. Первые лучи солнца коснулись одеяла и скользнули по лицу, унося с собой ночные страхи. «Пора вставать», — подумал он, и тут начал трезвонить будильник.

Выйдя на улицу, мужчина увидел: осеннюю картину сменила зимняя. Выпал первый снег. Пушистым покрывалом лёг на траву во дворе, на ветки деревьев и на крыши домов. Люди часто говорят, что снег пахнет арбузами. Сегодня и он ощутил этот аромат, когда шёл к гаражу, приминая этот снежный ковер. Снег громко хрустел под ногами. Морозец оказался небольшим, поэтому двигатель в холодном гараже не пришлось прогревать долго. Мужчина вырулил на улицу и привычным маршрутом поехал в мэрию, где не просто работал, а был ответственным лицом за связи администрации города с общественностью, поэтому его портрет практически не сходил с полос газет. Он регулярно давал интервью, пресс-конференции и участвовал в различных брифингах, не говоря уже о том, что все самые важные события в городе просто обязательно проходили в его присутствии, конечно же, вторым планом после самого мэра.

Однако ночные кошмары не выбирают человека по должности и его социальному статусу. Чашка крепкого чёрного кофе прогнала ощущения ночных видений и настроила на рабочий лад. Он вёл машину, автоматически следя за дорогой и сигналами светофоров, думая о предстоящей предвыборной кампании. Его босс надумал баллотироваться в губернаторы штата, что оборачивалось именно для него очередной головной болью. Он поморщился, предвкушая всевозможные перипетии до чрезвычайности канительного мероприятия. А это уже был дневной кошмар, с которым предстояло бороться не во сне, а наяву.

* * *

ОН ПРИПАРКОВАЛ МАШИНУ на служебной стоянке около здания мэрии и по скользким мраморным ступеням поднялся на крыльцо. Мужчина бросил ещё один взгляд на раннее морозное утро. «Зима вступила в свои права», — удивился он. — «Как быстро летит время! Настоящая зима. Скоро Рождество и Новый Год!?» Вздохнул и вошёл внутрь.

— Привет всем! — сказал он, входя.

— Доброе утро, мистер Кеннард, — приветливо поздоровалась мисс Моника Винтер, его секретарша. — Ваша почта, пожалуйста.

Она протянула стопку газет и писем. Эрик Кеннард небрежно кивнул девушке, взял почту и быстрым уверенным шагом направился в кабинет. Моника проводила его долгим взглядом. Она шестым чувством определила, что шефа снова мучили кошмары. Конечно, Эрик Кеннард будет отрицать всё, если спросить прямо, но... её сердце не обманешь. Девушка давно и однозначно определила для себя личное отношение к начальнику. «Но не стоит об этом даже и думать!» — мысленно приказала она себе и деловито принялась за работу, которой у секретаря всегда оказывается непочатый край.

День пролетел незаметно. В офисе зажгли свет. В декабре рано темнеет. Моника взглянула на наручные изящные, но не очень дорогие часы и стала складывать бумаги на столе в разные папки, согласно их срочности. Рабочее время закончилось, она выключила компьютер и поспешила к выходу. Вечером её ждала ещё одна работа, туда тоже возбранялось опаздывать.